НА ГЛАВНУЮ ОГЛАВЛЕНИЕ
Автор обложки Архипов И.Г.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
1. Таинство сна

Ты – это я
(Восточная мудрость)

Пробуждение

Вечер. Я возвращаюсь домой. По сторонам привычный вид финских домиков военного городка в пригороде Ленинграда. Иду ни о чём не думая, совершенно механически. В разное время года, в разное время суток, в разную погоду и в разном состоянии духа я проходила этой дорогой уже множество раз. За домом Саши Гавриленко поворачиваю налево, а чуть дальше – за дом направо. Слева от меня показалась задняя стена местной баньки. Выкрашенная в жёлтый цвет штукатурка в нескольких местах отвалилась, обнажив её кирпичную кладку. У стены неизменная куча чёрного блестящего угля – заготовка на зиму. Сейчас можно обогнуть баню и выйти на дорогу, но я иду правее, дворами. Передо мною длинный одноэтажный дом. Внутри у окон столпились женщины. Они с удивлением меня разглядывают.

Что-то не так. Откуда здесь взялся этот дом, и почему я вызываю такое любопытство у этих женщин?

В это самое мгновенье внезапно моё сознание чудесным образом проясняется, как будто с него спадает некая пелена. Похоже на то, когда выходишь из душного помещения, в котором провела так много времени, что духоту его не замечаешь, на свежий чистый воздух. Я вдруг осознаю, что сплю, что моё тело сейчас ровно дышит в постели, а всё, что вокруг, – мой сон.

Но, боже мой, как ясно всё окружающее, как реально! Моё сердце учащённо бьётся. Масса чувств захлёстывает меня: и восторг перед этим необыкновенным переживанием, и желание продлить его подольше, потому что интуитивно я осознаю его зыбкость…

Подхожу к двери в дом. Открываю её. Вхожу в тёмную прихожую. Поворачиваю налево. Понимаю, что здесь темно, но я ясно вижу деревянные стены коридора, ведущего в комнату. Слишком ясно! Непривычно ясно!

Захожу в комнату. Здесь такие же деревянные тёмные от старости стены, как и в коридоре. Провожу рукой по поверхности стены: прохладная, чуть-чуть шершавая. Настоящая! Твёрдая! Деревянная! Удивительно, ведь всё, что вокруг, мне снится, то есть стены как бы нет. Я прекрасно понимаю, что она существует лишь в моём воображении, но тактильное чувство абсолютно достоверно.

Пусто. Только что через окна я видела внутри толпу женщин, а сейчас здесь никого нет. Рассматриваю комнату: в ней нет даже мебели, только в левом углу куча старой одежды. Куча зашевелилась, и из-под старых пальто поднимается кто-то очень знакомый.

Хотя передо мной молодая женщина, я знаю, что это моя бабушка, которая умерла уже больше десяти лет тому назад. Мы смотрим друг на друга. Видно, что она поражена не меньше меня. Я же совершенно остолбенела. У меня в голове единственная мысль: «Я же сплю! Как же это всё может происходить?» Наконец она произносит: «Ты зачем здесь? Ты не должна здесь быть!» Я не знаю, что сказать. Всё настолько невероятно! Наверное, надо что-то сделать, но я не представляю что. Она говорит: «Вот я сейчас сделаю звук!» Смысл сказанного для меня абсолютно тёмен. Очевидно, она хочет или напугать, или предостеречь меня от чего-то неведомого. Казалось, прошла вечность. Наконец, должно быть, что-то поняв, она подходит и обнимает меня.

Я стою, уткнувшись в её плечо, и лихорадочно пытаюсь сформулировать хотя бы одну мысль. Мне слишком многое хочется сказать сразу: и что происходящее сейчас невероятно, и что я её люблю и помню, и ещё множество всего о своей жизни. В калейдоскопе вопросов от «как же устроен мир» и «в чём смысл жизни» до «что это за сон, который так похож на явь» невозможно выбрать главный. Она отстраняет меня от себя, долго смотрит, а потом говорит совсем уж неожиданную вещь: «Не забывай, что ты очень красивая!» Чувства переполняют меня. Перехватывает горло. Я не в состоянии сдерживать эмоции. Зажмуриваю глаза. Становится темно. Тут же ощущаю себя лежащей в постели.

Ещё сохраняется на коже ощущение от прикосновения бабушкиных рук, но перед внутренним взором темно. Я понимаю, что вернуться туда, по крайней мере сейчас, уже невозможно. И тут я даю выход эмоциям и начинаю рыдать – моя привычная реакция на всё, что «цепляет».

Первые дни не могу даже думать о случившемся: то нахожусь без мыслей в каком-то блаженном состоянии, то принимаюсь плакать. Я как бы привыкаю к этому переживанию, стараюсь вместить его в себя.

...

И всё же, что это было? Сновидение? Но как же оно могло происходить при совершенно ясном сознании? Я была в полной растерянности, так как не могла признать случившееся сном, хотя было очевидно, что встреча происходила во сне.

Тогда я просто-напросто ничего не знала про осознанные сновидения, может быть ещё и поэтому, оно произвело на меня прямо-таки ошеломляющее впечатление. Сразу вспомнились другие «нестандартные» переживания, которые я как бы забывала, будучи не в состоянии объяснить и не умея принять. Однако они просто ждали своего часа, капля за каплей наполняя некий неведомый сосуд, пока он, наконец, не переполнился.

Однако всё по порядку.

Я достаточно образованный человек и понимаю, что сон – не просто время для отдыха. Мы с вами – часть мира, который устроен бесконечно целесообразно, в котором всё исполнено смыслом. Не можем же мы целую треть жизни тратить на отдых в каком-то странном отключённом состоянии. Безусловно, сон выполняет какие-то очень важные функции. Но только ли физиологические? Правда, до тех пор я рассуждала, как большинство окружающих: чем меньше спишь – тем больше времени для жизни, а на время сна подлинная жизнь приостанавливается. И вдруг, судя по всему именно во сне, произошло совершенно полноценное переживание, которое никак не отличается и ничем не уступает бодрствующей жизни. Оказалось, что такое привычное, такое банальное состояние – сон – находится для меня в зоне полного неведенья. Необходимо было разобраться, что же такое со мной приключилось?

...

Это было в начале девяностых. В то время на книжные прилавки обрушилась лавина литературы самого разного толка. Я обошла книжные магазины и ярмарки и истратила кучу денег – скупила всё, где хоть что-то говорилось о сне. И какое же разочарование! Почти вся тогдашняя популярная литература – гора графоманского невежества, в которой очень трудно найти сведения, заслуживающие внимания и доверия. Я удивлялась самой себе – зачем я всё это разгребаю? Но упорство, по-видимому, действительно вознаграждается: находился то один брильянт, то другой – в основном религиозные и философские тексты. Конечно, без подготовки понять их было не так-то просто. И тогда у меня начался период посещения бесчисленных эзотерических школ, практик и семинаров, который, впрочем, вскоре и закончился. Не нужно было много времени, чтобы увидеть безграмотность новоиспечённых «академиков» и психическую неадекватность «учителей». Большинство тех «школ» и «академий» быстро ушли в небытие. Хотя и сейчас нет-нет да услышишь с экрана телевизора заумную галиматью очередного «академика» с неусвоенным средним образованием.

А что же говорят учёные? Выясняю, что сон начали изучать совсем недавно, всего около ста лет тому назад. И хотя сегодня проблемами сна занимаются во многих институтах и лабораториях, но наука лишь слегка приоткрыла его таинственные покровы, а то, что увиделось, весьма неоднозначно. Во всяком случае, единой теории сна до сих пор не существует. Ну а мои переживания вообще не укладывались в рамки существующей научной парадигмы.

В театре говорят, что актёром должен становиться не тот, кто им хочет быть, а тот, кто не может им не быть. К моменту, который я описываю, кроме этого, первого в моей жизни осознанного сновидения, я уже сталкивалась со странными проявлениями психики, которые невозможно было объяснить. Но нельзя же бесконечно игнорировать то, что рвётся в твоё собственное сознание. И тогда я решаю, что имеет смысл какое-то время понаблюдать за собственными сновидениями, возможно, что-нибудь и прояснится. Я и не подозревала, во что это вырастет. Все предыдущие переживания оказались как бы предчувствием. С того дня, когда я положила рядом с кроватью бумагу, карандаш и приготовилась записывать свои сновидения, начались самые настоящие и невероятные приключения.

Почти сразу же я столкнулась с первой странностью, правда, весьма прозаической.

Трижды оговариваюсь, что хотя я и стараюсь соотнести сделанные мною выводы с известными научными данными, все они основаны на моём субъективном опыте. А поскольку представление о научном знании связано исключительно с понятием объективности, то я предлагаю допустить, что существуют знания иного рода, которые постигаются субъективно через непосредственное переживание. Думаю, что никому неизвестно, которые из них ближе к истине.

Когда-то, почти ничего не зная и не представляя с чем придётся столкнуться, я отправлялась в этот путь, который не заказан никому. Попытаюсь описать всё по порядку, как оно и происходило на самом деле, ничего не декларируя, не утверждая заранее.

Неожиданный помощник

Из дневника

дата ...

Наверное, я простудилась: уже несколько ночей просыпаюсь раз по пять – бегаю в туалет, хотя на самом деле выясняется, что у меня не было в этом потребности. Надо сходить к врачу.

дата ...

У врача ещё не была. Дело в том, что днём у меня всё благополучно. Может быть, причина в чём-то другом? Возможно, сон не глубок, потому что я неосознанно жду повторения того необычного переживания. Из-за этого моё сознание незаметно для меня напряжено, я не могу по-настоящему расслабиться, вот и вскакиваю по пять раз за ночь. Слава богу, что всё же высыпаюсь и утром чувствую себя отдохнувшей, как и прежде.

дата ...

В последнее время каждую ночь по нескольку раз просыпаюсь. Думала, что мне надо по ночам в туалет, а сегодня…

В очередной раз проснулась ночью и вдруг озарение – аж мурашки по коже! Похоже, что существует Нечто рядом с моим обыденным сознанием. Это Нечто изнутри меня помогает мне отследить, записать и осознать свои сны. Дело в том, что в течение ночи мы видим несколько сновидений, но в памяти обычно остаётся только последнее, когда же я направила на них своё внимание, случилась эта потрясающая и удивительная вещь: Нечто начало будить меня после каждого сновидения, помогая ничего не пропустить, а мой собственный разум не понимая в чем дело, пытается оправдать эти пробуждения создавая желание сбегать в туалет.

Передо мною дневник, который я начала вести много лет назад. В нём сотни записей, которые давно переросли рамки «дневника сновидений». Они подтверждают, как трудно признать очевидные вещи только потому, что они не соответствуют привычным взглядам.

Почти сразу я почувствовала, что не только я исследую сон, но как будто бы сон и сам демонстрирует мне свои свойства. Словно Нечто из глубины меня самой раскрывает мне тайны моего же сознания. Это казалось настолько невероятным, что я скорее готова была поверить в несуществующие болезни, чем принять очевидное. Уже были написаны в дневнике эти строки, уже накопилось достаточно опыта, демонстрирующего, что изнутри меня постоянно сопровождает, по крайней мере, ещё один персонаж, который обладает сознанием отличным от моего, но до осознанного принятия этого было ох как далеко.

Я забегаю вперёд, но раз эта тема сама себя обнаружила с самого начала, то надо заметить, что, конечно же, не я «изобрела велосипед». Идея о существовании человека «внешнего» и человека «внутреннего» уходит в глубину веков. Первого обычно связывали с привычным собой, а второго – со своей бессмертной составляющей. Размышления об этом феномене есть и у очень серьезных учёных. Вот цитата из Юнга: «Внутри нас существует ‘иное существо’, оно является другой личностью внутри нас – большей и значительной, знакомой, как ‘внутренний человек’. Мы подобны паре, один в которой смертен, а другой – бессмертен, и которые, хотя всегда вместе, никогда не могут стать одним. Процессы трансформации стараются приблизить их друг к другу, однако наше сознание осознаёт противодействие, поскольку другая личность кажется странной и сверхъестественной, и поскольку мы не можем свыкнуться с мыслью, что не являемся полным хозяином в своём собственном доме. Мы предпочли бы всегда остаться ‘Я’ и больше никем. Но мы оказываемся лицом к лицу с этим внутренним другом или врагом, и является ли он другом или врагом зависит от нас самих. Наше отношение к Внутреннему голосу меняется от одной крайности до другой: он рассматривается нами либо как чистейший нонсенс, либо как глас божий. Похоже, никому не приходит в голову, что может существовать нечто ценное между этими двумя категориями. ‘Другой’ может быть таким же односторонним в некотором смысле, как ЭГО – в другом. И, тем не менее, конфликт между ними способен привести к истине и осмыслению – но только в том случае, если ЭГО наделит другого приличествующей ему индивидуальностью. Он, без сомнения, имеет индивидуальность, подобно тому, как её имеют голоса у больных людей, но подлинное общение становится возможным только тогда, когда ЭГО признаёт существование собеседника».

Наверное, множество людей могут подписаться под этими словами, но самим идеям ещё только предстоит занять своё место в научной картине мира. Однако я действительно забежала далеко вперёд.

Структура сна

Мне кажется, что я обязательно должна привести читателю классическую структуру сна. Вещь конечно формальная, но эти данные – проверенный ориентир, тот берег, от которого я сама отталкивала лодку, отправляясь в своё плаванье, и к которому причаливала, когда боялась потеряться в неизведанном океане снов. Впрочем, если вам чужд излишний педантизм, то эту главу можно безболезненно пропустить.

Итак, объективно изучать состояние сна стало возможным сравнительно недавно: когда появился способ «заглянуть в голову» – зафиксировать мозговые волны. Представляю, какое потрясение испытали первые исследователи. Оказалось, что мозг вовсе не отдыхает. Никогда! Более того, когда мы видим сновидения, он активен, как в очень сильные эмоциональные моменты бодрствования.

Конечно же сегодня для исследования сна используется метод, который включает параллельную регистрацию многих объективных показателей, но три считаются базовыми: запись мозговых волн (ЭЭГ – электроэнцефалограмма), регистрация движений глаз (ЭОГ) и изменение мышечного тонуса (ЭМГ). На основании анализа всех показателей строится гипнограмма, отражающая его структуру.

Как только мы ложимся, закрываем глаза и расслабляемся, колебания мозговых волн становятся регулярными, с периодичностью повторения примерно 10 раз в секунду (10 Гц). Это и есть знаменитый «альфа-ритм», который свидетельствует о состоянии расслабления. Неожиданным образом нейтральным состоянием мозга оказался не покой, а активность. Альфа-ритм исчезнет, если из внешнего мира поступит неожиданный сигнал, например, звук щелчка пальцами. Это ещё не сон, мы ещё бодрствуем.

Полежав некоторое время в тихой затемненной комнате, мы начинаем погружаться в дремоту. Субъективное сонное состояние вполне объективно регистрируется приборами: меняется характер мозговых волн, уменьшается частота сердечных сокращений и частота дыхания, снижаются показатели мышечного тонуса, изменяются и другие показатели. В это время фиксируются медленные движения глаз. Этот период классифицируется как первая стадия сна. Она длится, как правило, всего несколько минут. Идущие за ней изменения показаний электроэнцефалограммы свидетельствуют о переходе сна на следующую ступень, названную «стадией сонных веретён». «Сонные веретёна» (колебания синусоидальной формы с определённой частотой, амплитудой и длительностью) – это основной феномен ЭЭГ второй стадии сна. Она также продолжается минуты. В это время регистрируются небольшие движения глаз и ещё большее понижение мышечного тонуса. Затем постепенно в мозге спящего нарастает медленно-волновая активность. Когда, по крайней мере, 20% периода ЭЭГ заполняется дельта-волнами (3 Гц), отмечается начало третьего этапа. А когда дельта-волны займут 50% в периоде, третья стадия перейдет в четвёртую – глубокий сон. Третья и четвёртая стадии объединяются под общим названием «дельта-сон». Во время дельта-сна движение глаз обычно не регистрируется, а мышечный тонус бывает очень низким.

Примерно через полтора часа такое развитие сна поворачивает вспять, а спящие проходят по циклу обратно третью, вторую и снова первую стадию. Когда пересекается граница между второй и первой, мышечный тонус достигает низшего возможного уровня. Наступает состояние, называемое сонным мышечным параличом. И вдруг совершенно неожиданно начинают регистрироваться движения глаз, вначале редкие, но постепенно учащающиеся и переходящие в быстрые. Быстрые движения глаз сопровождаются и физиологическими изменениями: учащается и становится нерегулярным пульс, изменяется кровяное давление, крупные мышцы расслабляются, но тонус мелких, особенно мимических, повышается. Это состояние недаром называется «вегетативной бурей» – оно сопровождается дыхательной и сердечной аритмией, колебаниями артериального давления, эпизодами апноэ (остановки дыхания в норме длительностью до 10 секунд), эрекцией пениса и клитора. В это время мы, несомненно, видим сновидение.

Эту фазу называют «быстрым» или «активным» сном, в противоположность фазе «медленного» сна, на протяжении которой движение глаз медленное или вообще отсутствует. В лабораториях сна испытуемые, разбуженные во время фазы быстрых движений глаз (БДГ-фазы), с легкостью вспоминают живые, яркие и предельно насыщенные сновидения. Это состояние назвали ещё и «парадоксальным сном», ведь оно шло вразрез с ранее традиционной концепцией, считавшей сон состоянием пассивного отчуждения от внешнего мира.

После того как первый «активный сон», длящийся обычно от 5 до 15 минут, завершается, спящий проходит весь цикл снова. На протяжении всей ночи «быстрый сон» наступает еще четыре или пять раз, циклически сменяясь относительно спокойной фазой – «медленным сном» с двумя существенными изменениями. Первое – с каждым новым циклом уменьшается время медленной волновой активности, регистрируемой электроэнцефалограммой, то есть сокращаются третья и четвёртая стадии (дельта-сон). Позже ночью, после второго или третьего быстрого сна, дельта-сон не возобновляется вовсе, только вторая стадия медленного сна и быстрый сон. Второе изменение состоит в том, что на протяжении ночи каждая следующая фаза быстрого сна длиннее, чем предыдущая. Если первое сновидение длится от 5 до 15 минут, то следующее занимает уже около 30 минут. Периоды быстрого сна удлиняются, а интервалы между ними сокращаются от 90 минут, характерных для начала ночи, до 20 – 30 минут поздним утром.

Доказано, что во время парадоксального сна каждый человек еженощно видит сновидения, независимо от того, помнит он о них утром или нет. И самое удивительное, что на протяжении всех четырёх – пяти БДГ-периодов, через которые вы пройдёте сегодня ночью, ваш сновидящий мозг будет проявлять гораздо большую активность, чем та, которую он проявляет наяву, если только вы не читаете интересную книгу, не прыгаете, не занимаетесь любовью или не тонете в реке! Однако, несмотря на парадоксальные и неожиданные особенности этой фазы, все эксперты в один голос соглашаются с тем, что она соответствует всем критериям состояния сна.

Таким образом, сон человека представляет собой сложно организованное состояние, в котором можно различить две основные фазы: медленного и быстрого сна, у каждой из которых в свою очередь есть свои стадии, у фазы медленного сна их, например, четыре. Во всяком случае, именно так сон манифестируется на уровне тела.

На протяжении всего сна человеческая психика осуществляет активную работу, выполняя какие-то важные для нашей жизни функции. Их выяснением занимается сомнология – наука, изучающая это состояние.

Определённые ступени сна сопровождаются возникновением в сознании образов: от их бессмысленной череды на первой стадии до красочных, сюжетных сновидений БДГ-фазы. Когда говорят о сновидениях, имеют в виду именно её. Установлено, что на долю сновидений приходится около 25% от всего времени сна, а спим мы примерно треть жизни. Получается, что приблизительно двенадцатую часть жизни – а это годы! – мы проводим на территории сна.

Благодаря неведомому «Помощнику», который будил меня в конце каждого цикла сна, я смогла проверить эту схему на себе. Часы со светящимся циферблатом поселились у изголовья кровати. Просыпаясь ночью, я старалась зафиксировать и время тоже. Конечно вот так, в домашних условиях, всё получалось довольно приблизительно, но я убедилась, что каркас у сна действительно существует. Правда, он не жёсткий, структура реального сна всё время колеблется вокруг этого каркаса.

Одновременно я пыталась выяснить, как сновидения зависят от дней недели, от чисел месяца, от фаз луны и от моего собственного женского цикла. О такой зависимости, причём даже с соответствующими таблицами, можно прочесть во многих популярных книжках. Всё это совсем не соответствует действительности, по крайней мере, для меня. Я убедилась, что ни дни недели, ни числа месяца никак не влияют на качество, количество и содержание сновидений. Впрочем, это как раз понятно: с какой стати числа, которые люди присвоили дням совершенно произвольно, или такие же произвольные периоды времени, как неделя или декада, должны влиять на фундаментальное проявление психики.

Можно было бы ожидать, что на сновидения оказывают влияние природные ритмы: изменение фаз луны и физиологический женский цикл. У себя я таких связей тоже не обнаружила. Правда, существует мнение, что природные ритмы влияют не столько на сновидения, сколько на их запоминание. Например, вот что пишет Патриция Гартфильд – автор нескольких книг об осознанных сновидениях: «Я с большой достоверностью установила, что запоминание снов для меня наиболее низко в первые пять дней после начала кровотечения. Высокий уровень запоминания приходится на середину цикла (8 – 19 дни), а затем следует другой интервал низкой степени запоминания снов, предшествующий следующей менструации (20 – 27 дни). Высокий уровень запоминания снов никогда не совпадает с менструацией или периодом, непосредственно ей предшествующим. Низкий уровень запоминания снов в определённые отрезки менструального цикла – это обычное и общее явление, и способность запоминать возвратится к нормальному уровню и достигнет пика в середине цикла».

Однако подобные «технические» подробности интересовали меня лишь на первых порах. Ко всему прочему они – предмет для изучения в научных лабораториях, оснащённых соответствующей аппаратурой. Для меня гораздо важнее, что сны сопровождаются сновидениями, в которых есть нечто такое, что в лабораторных условиях постичь просто невозможно. По самой своей природе сновидения принципиально недоступны любому строго научному подходу. А значит, индивидуальные личные исследования имеют свой особенный смысл.

Автор обложки Архипов И.Г.

2.
Исследуя сновидения

Сколько я себя помню, сны мне снились всегда, но прежде я редко обращала на них внимание и, по правде говоря, не очень-то задумывалась, что они могут означать. Очевидно, какой-то смысл в них есть. Если бы они были случайными остаточными следами бодрствования, то и выглядели бы как хаос образов, как «шум». Нет же, несмотря на всю свою нереальность и фантастичность, в них определённо присутствует внутренняя логика, а действия персонажей вовсе не бессмысленны. Но содержится ли в них тот «внешний» смысл, который приписывает им молва, и как к нему подобраться?

Надо было с чего-то начинать. И как любой человек, неискушённый в работе со сновидениями, я начала с сонников. Однако толкования получались явно абсурдными. Впрочем, этого и следовало ожидать. Почему один и тот же образ должен иметь одинаковое значение для множества вовсе непохожих людей? А ведь именно на этом основаны сонники. У каждого из нас свой особенный жизненный опыт, своя неповторимая личная история. Один и тот же образ сна может вызывать очень непохожие ассоциации, а значит, он просто обязан нести каждому его личный смысл. Если змея приснится мне, это одно, а если змеелову – совсем другое. Например, мне часто снится театр. Сонники связывают образ театра с присутствием в жизни притворства, лжи, обмана или самообмана, а для меня театр – это место моей работы, поэтому я воспринимаю его как повседневную внешнюю среду, как пространство для профессионального существования. Так что, если сновидения действительно что-то символизируют, то ключ к их коду у каждого человека должен быть свой, индивидуальный. Не случайно многие исследователи сновидений утверждают, что значение сна по-настоящему доступно лишь самому сновидцу. К тому же, если учесть, что никогда словесное описание не сравнится с непосредственным живым переживанием, что при любой попытке пересказа неизбежно теряются его неописуемые подробности, то преимущество собственной работы со снами становится очевидным. В общем, я отложила все сонники в сторону, решив полагаться на собственное чутьё, и думаю, сделала лучшее, что могла.

Почти сразу же для собственного удобства я стала давать сновидениям названия и описывать не только их содержание, но и чувства, которые они во мне вызывали. Позже выяснилось, что опытные исследователи сновидений рекомендуют новичкам поступать именно таким образом.

Кстати, самым лучшим «сонником» оказалась теория архетипов аналитической психологии. (Архетипы – это изначальные врождённые структуры психической реальности, которые лежат в основе общечеловеческой символики легенд, мифов, сказок и, в том числе, сновидений. Конечно же, за каждым архетипом скрыто не одно, а множество возможных значений).

Шло время. Я старалась записывать все свои сны, полагая, что когда-нибудь количество перейдёт в качество, и я наконец-то обрету ясность. Это занятие оказалось очень притягательным и интригующим, а непонятность сновидений только подогревала интерес. Теперь каждую ночь я отправлялась в неизвестное путешествие с непредсказуемыми приключениями. Границы жизни внезапно расширились, и меня не покидала парадоксальная мысль, что треть предыдущей жизни, приходящуюся на сон, я просто «проспала».

Мой дневник увеличивался, а с какого-то момента в сновидениях и на самом деле стали заметны кое-какие закономерности. Так, наряду с причудливыми видениями, не имеющими, казалось бы, ничего общего с реальностью, каждую ночь непременно были сны, касающиеся настоящих или прошлых событий действительной жизни. Сновидения словно демонстрировали свою связь с реальной жизнью. Впрочем, в этом я не сомневалась и раньше. Вопрос состоял в том, каким образом сновидения связаны с явью. Меня занимали поиски смысла. И вот, как будто бы отвечая на моё желание, сновидения стали отправлять меня к очень узнаваемым недавним происшествиям, у которых смысл лежал, что называется, на поверхности.

Во сне и наяву

Из дневника

дата ...

Сновидение «Нужное рядом»

Еду в трамвае. Незнакомая девушка спрашивает у меня, где ей следует выйти – ей нужен хлебный магазин. Отвечаю, что, к сожалению, она уже проехала нужную остановку. Трамвай останавливается – я выхожу. Девушка сходит вместе со мной. Это Госпитальный вал в Москве. Я когда-то жила здесь со своим первым мужем, пока мы не разменяли квартиру. Неожиданно вспоминаю, что в этом месте тоже есть булочная. Вот она – прямо передо мной. Как же это я забыла? Но той девушки уже нет.

Подхожу к дому. Я давно не была тут. Навстречу мне из подъезда выходят бывшие соседи (из квартиры под нами). Здороваюсь, но они меня не узнают.

Иду мимо дома куда-то в сторону, а про себя думаю, что мне предстоит ещё не раз вернуться сюда.

Накануне днём у автобусной остановки ко мне обратились две женщины – они искали дом, в котором раньше была булочная. Я не смогла им ответить. А уже прилично отойдя, вдруг вспомнила, что рядом с остановкой в том самом доме, около которого женщины и стояли, когда-то действительно располагался хлебный магазин.

Я ясно вижу, что мои сновидения всё время перекликаются с событиями, которые происходят наяву. Иногда даже вот так буквально. По крайней мере, сегодня ночью сновидение воспользовалось эпизодом вчерашнего дня, почти не изменив его. Но ведь это такой незначительный случай, почему же он возник во сне? Есть ли в этом какой-то смысл? Случайным или неслучайным образом всплывают в сновидениях следы дневных событий?

В реальной жизни я столкнулась с женщинами, искавшими дом, возле которого сами же и находились. Девушка из моего сна должна была выйти на предыдущей остановке, но и на этой было то, что ей нужно. Смысл того и другого эпизодов прозрачен: то, что тебе надо, находится прямо перед тобой. Кстати, хлеб – символ жизни. Выходит, что в происшествиях наяву и во сне содержался один и тот же смысл. Правда, если бы не сновидение, я бы никогда не вспомнила про вчерашний эпизод – уж очень он незначительный, тем более, мне бы ни за что не пришло в голову обратить на него внимание и задуматься о его смысле. И это только один пример из целой череды подобных.

Какая странная вещь: я озадачилась, есть ли смысл у сновидений, и вдруг обнаружила его в «проходных» эпизодах яви. На самом деле благодаря сновидениям, которые так навязчиво возвращали меня к ним, я неожиданно вспомнила и осознала-таки массу, казалось бы, вовсе бессмысленных мелочей. А что если задача сновидений и состоит в том, чтобы передавать мне послания, которые я пропускаю наяву?

Занятые сиюминутными проблемами, мы, как правило, не обращаем внимания на то, что происходит за горизонтом «личного пространства». Весь бесконечно разнообразный мир мы воспринимаем как фон, в котором много такого, что нас вовсе не касается. Мы пропускаем его мимо себя. Мы не соотносим с этим фоном своих сознательных действий. Однако он постоянно стремится нарушить наши границы, врываясь в поток личной жизни множеством случайных событий: вопрос прохожего на улице, телефонный звонок, который прервал меня на полуслове, происшествие, невольным свидетелем которого я стала… Неужели они вовсе не случайны? Да нет! Быть этого не может!

И вот со странным, новым интересом я наблюдаю за всем, что происходит вокруг меня: еду ли на работу, сижу ли на репетиции, захожу ли в магазин... И помимо какой-либо логики сама собой открывается очень простая истина: никакой это не фон, а если и искать какое-то сравнение, то окружающий мир для нас – то же, что почва для растения. От того насколько наши собственные планы, да и вообще любые действия соответствуют окружающему «фону», зависит их успешность. Он может помочь материализоваться самым смелым фантазиям, он может разрушить абсолютно реалистические проекты. «Фон» нас постоянно корректирует, внося в жизнь всё новые и новые задачи. Он способен вообще изменить её: случайное знакомство на улице перерастает в долгую совместную жизнь; неожиданная транспортная пробка – и кто-то, опоздав, упустил свой шанс, а кто-то остался жить, потому что не успел на самолёт, упавший в океан.

Или в причудливых поворотах наших судеб нет никакого смысла? Или миром правит слепой случай?

Я написала эти строки и отвлеклась на домашние дела. Машинально включила телевизор – по образовательному каналу шла передача про теорию хаоса. Если я правильно поняла, то в ней утверждается, что любой беспорядок только кажущийся. То, что выглядит хаосом, на самом деле является основанием для упорядоченности какого-то иного уровня. Такого фантастического подтверждения своим мыслям я и ожидать не могла.

Навязчивое возвращение сновидений к проходным событиям предыдущих дней продолжалось до тех пор, пока я, наконец, не сообразила, что все эти недели ко мне настойчиво пробивалась вполне определённая мысль: мы глухи к голосу снов точно так же, как «не слышим» бесчисленных событий наяву. Случайные и «проходные», они всё же обладают значениями, но, поглощённые собой, мы пропускаем их мимо своего сознания. И впрямь, обычное отношение к сновидениям очень похоже на отношение к событиям дневной жизни, которые непосредственно нас не касаются. На самом же деле одной из задач сновидений является повторение «посланий», пропущенных наяву. По крайней мере, у меня сновидения часто наполнены тем самым смыслом «фона», который не дошёл до сознания накануне днём.

Сбываемость

Из дневника

Я уже понимаю, что «сообщения» из сновидений совпадают со смыслом событий наяву. К пропущенным «сообщениям» сны могут возвращаться по нескольку раз, иногда чуть ли не буквально повторяя образы и ситуации яви. Но бывает и наоборот: вдруг наяву я замираю от узнавания, как будто бы я уже видела, слышала, переживала то, что происходит...

дата ...

Сновидение «На белой сцене»

Я в театре. Смотрю в зал из-за боковых кулис. На авансцене наш главный режиссёр поёт низким голосом очень красивую оперную арию. А я и не подозревала, что он умеет так хорошо петь! На нём белая одежда и всё пространство позади тоже затянуто белым. Он заканчивает и оборачивается в сторону кулис. Я здесь уже не одна, рядом столпились актёры театра. Мы аплодируем. Видно, что ему очень приятно.

Я на сцене. Вокруг наши актёры и много детей. Разглядываю пустой зрительный зал. После ремонта (?) он очень изменился: порталы снесены и из-за этого зал кажется непривычно большим. Кругом всё белое с позолотой.

Теперь рядом никого нет. Все разошлись, мне же зачем-то надо побыть здесь ещё какое-то время. Сижу посередине сцены на белом стуле, рядом ещё несколько пустых стульев. Снова оглядываю зрительный зал. Думаю о том, что хотя он и обновлён, но отчего-то всё равно не смотрится новым. Может быть, это вон та старинная лепнина на стенах выдаёт его возраст?..

Театр и закулисье мне снятся довольно часто. Это естественно – я актриса. Уже третий десяток лет работаю в одном из московских театров. Последнее сновидение, скорее всего, касается этой стороны моей жизни.

Актёрская жизнь, по определению, интересна и насыщена – грех жаловаться, но всегда хочется большего. Моя актёрская судьба словно бы совпала с непростой судьбой самого театра, который был создан в советское время, во-первых, «сверху», то есть как бы искусственно, а во-вторых, в совершенно неподходящем для театра месте. Когда ажиотаж вокруг создания нового театра прошёл, то начала проявляться его несостоятельность. Виноватые в неуспехах всегда находились. Сменилось несколько главных режиссёров. Последний пришёл в театр со своими учениками и окружил себя «своими» актёрами. Несколько лет я просидела вообще без новых работ, и вдруг недавно его ученик дал мне небольшую рольку разбитной деревенской девки, а в спектакле другого я сыграла тургеневскую даму. После этого главный обратил, наконец, на меня внимание и дал роль в своём собственном спектакле. Работа затянулась на несколько лет, но теперь закончена. По общему мнению, спектакль получился. Возможно, именно это событие и представлено во сне как пение режиссёра и восхищённые аплодисменты артистов.

В конце сновидения я сижу на сцене, рассматриваю отремонтированный зрительный зал и как будто бы что-то вспоминаю или с чем-то прощаюсь. Вообще-то, «ремонт» должен передавать идею обновления. В сновидении много белого, а белизна как бы символизирует чистый лист бумаги. Очень надеюсь, что в театре для меня должен начаться какой-то новый, более плодотворный период.

Это цитата из моего дневника. В то утро я решила, что сновидение предвещает мне новую, светлую полосу в сценической жизни. Мы все пытаемся разглядеть в своих сновидениях завтрашний день, и я – не исключение. Думаю, это правильно, потому что сбываемость тотальна – помимо и вопреки нашей воле сбываются и сны, и явь. Каждый знает: всё происходящее с миром и с нами самими причинно обусловлено. Другими словами, каждое незначительное событие в жизни является следствием предыдущих действий и одновременно причиной следующих. Беспричинных событий не бывает вообще. Завтра делает то, что происходит сегодня. Конечно, есть события крупные и значимые, они как громкие удары колокола, которые невозможно не услышать, но кто из нас проявляет интерес к перезвону мелких колокольчиков, а ведь именно ими и исполняется конкретная, неповторимая мелодия жизни каждого. Так вот на постоянное, никогда не прекращающееся дневное программирование большинство как бы и не обращает внимания, хотя чем бы мы ни занимались, о чём бы мы ни думали, мы постоянно заводим «будильник», который в назначенное время обязательно прозвенит.

Сбываемость – это никакой не исключительный феномен. Она присуща жизни наяву и точно так же, хотя менее явно, присуща любому сну. Моё сновидение про театр тоже сбылось, правда, вовсе не так, как я его истолковала. Реальность яви исправила мою интерпретацию.

В том месяце наш главный режиссёр умер. Про умерших людей иногда говорят: «пропел свою песню». В сновидении была масса указаний на правильное толкование, но оно отчего-то не пришло мне в голову. Прежде всего, зрительный зал сна вовсе не соответствовал реальному залу нашего театра, уже одно это подсказывало, что образ сцены должен был пониматься в более широком смысле – как сцены жизни вообще. Во-вторых, белый цвет, который был определённо доминирующим на протяжении всего сновидения, тоже свидетельствовал о теме смерти. Режиссер в белом на белой сцене пропел свою арию... Пустые стулья остались стоять на пустой сцене…

Я помню рождённое сновидением ощущение – грусть и печаль как при расставании – оно меня не обманывало.

Оказалось такое вот, безусловно, пророческое сновидение.

Случайности

Мои занятия снами совпали с переселением в другую квартиру. Так случилось, что моя подруга выходила замуж и уезжала в Ереван к мужу, а чтобы её квартира не пустовала, мы договорились, что я стану жить в ней, а мою мы будем сдавать. И вот из квартиры, которая расположена рядом с кольцевой станцией метро, а это значит – всем по пути, я перебралась в район неподалёку от Лосиного острова.

Непривычная тишина. Зимой под окнами белый снег, а летом зелёные деревья и пенье птиц. Разом сократилось количество телефонных звонков: «Еду мимо, забегу на полчасика». И вновь я ловлю себя на мысли, что всё складывается словно специально. Точно какая-то сила намеренно создаёт мне условия для работы со сновидениями, для размышлений и медитации. До тех пор я жила как экстраверт, получая от этого неподдельное удовольствие, а теперь испытываю прямо-таки блаженство от уединения.

Некоторое время я занималась квартирой, приводила её в порядок и обустраивала под себя. Среди других дел я озадачилась входной дверью. Один из замков на ней не функционировал вообще, у меня даже ключей от него не было, а оставшийся был не очень надёжным даже на вид. В общем, я решила, что мне необходимо сменить старый замок во входной двери, и эта предполагаемая покупка висела надо мной в списке необходимых дел уже несколько недель.

Из дневника

Вчера произошёл из ряда вон выходящий случай. Я ушла из дома в десять утра. Весь день провела в театре: в одиннадцать у меня репетиция, днём примерка костюма для следующей постановки, а вечером спектакль. Домой возвратилась в одиннадцатом часу вечера. Вставляя в замок ключ, чуть надавила на дверь, а она вдруг распахнулась. Я похолодела, сразу вспомнив, как, выходя из квартиры утром, увидела торчащий в почтовом ящике конверт и тут же пошла за ним. Почтовые ящики в этом доме находятся на площадке между первым и вторым этажами. Когда я выхожу из своей квартиры на втором этаже, то сразу же вижу именно их. Входная дверь захлопнулась позади меня, и я, занявшись письмом, вышла из дома, оставив её позади себя незапертой. В голове ясно прокрутилась эта утренняя картина. Ужас! Все мои немногочисленные драгоценности лежат на открытой полке мебельной стенки, все деньги и документы – рядом под вазочкой: даже не надо ничего искать. Ненадолго замираю перед распахнувшейся дверью, потом обречённо захожу внутрь. Включаю свет в прихожей, прохожу в комнату и щёлкаю выключателем в ней. Прямо передо мной мебельная стенка, на открытой полке фарфоровая ручка-подставка. Все мои «золото-брильянты» на ней в целости и сохранности. Деньги и документы лежат тут же. Я перевожу дух. Боже мой! Как же мне повезло! За весь день никто даже случайно не прикоснулся к злосчастной двери, ведь у неё такая слабая защёлка, что не надо даже отжимать ручку вниз: достаточно прикоснуться, и она открывается сама собой. Спасибо ангелу-хранителю!

А ночью следующие сновидения.

Каждую ночь я записываю по пять-шесть сновидений, ниже я привожу все сновидения той ночи (зачем это мне нужно, я объясню немного позже).

Из дневника

дата ...

Сновидение «Незапертая дверь»

Мне снится, что я лежу на своей кровати, но не могу заснуть – мне чудятся какие-то шорохи за входной дверью. Поднимаюсь, подхожу к двери и выглядываю в глазок – никого. Проверяю замок – дверь заперта. Возвращаюсь в постель.

Опять что-то послышалось, я ещё раз встаю и проверяю дверь. Снова и снова повторяется то же самое. Я встаю, наверное, уже в четвёртый или пятый раз, трогаю дверную ручку – дверь распахивается. За ней стоит незнакомый мужчина. Я не столько напугана, сколько возмущена. Толкаю его прочь, но он такой большой, что мне не под силу сдвинуть его с места. Начинаю на него кричать. Открылись двери у соседей, они выглядывают на площадку. Появились ещё какие-то люди. А мужчина вместо того, что бы уйти, начал прижиматься ко мне сзади. Я чувствую, что он возбуждён. Какая-то двусмысленность – у меня под ночной сорочкой ничего нет. Всем становится неудобно, и они расходятся. Но исчезает и этот мужчина. Наконец я закрываю дверь и возвращаюсь в кровать. Но меня опять что-то беспокоит. Снова поднимаюсь и снова иду к входной двери. От моего прикосновения вся дверь целиком выпадает наружу. Передо мной лестничная площадка. Напротив слесарь чинит дверь у соседей. Как удачно! Я договариваюсь с ним о ремонте и моей двери тоже.

Сновидение «Уборка»

Я убираюсь у своих родителей. Похоже на какое-то чердачное помещение. Здесь полно всякого хлама. Передо мной куча сбитых париков и шиньонов. Подозреваю, что в этой куче что-то спрятано. Рядом со мной Танюша, моя родная сестра, она советует ничего не трогать.

Сновидение «В школе»

В школе праздничный Вечер. Я стою внизу у лестницы на второй этаж, так как сегодня я – дежурная. На мне белое платье, а на ногах совершено не подходящие старые стоптанные чёрные туфли. Мимо меня проходят Н.К. в ярко-красном платье и Л.М. – актрисы нашего театра. Они зовут меня наверх, но я отказываюсь – мне надо дочитать книгу, которую я держу в руках.

Вечер закончился. Все расходятся. Передо мной длинный стол с металлической столешницей, как на кухнях в ресторанах. На этом столе гора фарша, который я сама только что сделала. Уходя, каждый берёт с собой немного этого фарша. Отдельно от основной массы лежит порция для меня самой.

Сновидение «Отвести огонь от дома»

Я в своей комнате, рядом сидит М.Р. (актёр нашего театра), а за окном в красном платье молодая и красивая то ли Таня (сестра), то ли Алиса (её дочка). Я рассказываю М.Р. про изменённые состояния сознания. Нас отвлекает шум на улице. Я уже на крыльце дома. Перед домом из отверстия в земле бьет струя газа. Понимаю, что сейчас этот газ вспыхнет, и начнётся пожар. Надо спасать дом. Подставляю под струю своё тело, и она как бы приклеивается ко мне. Бегу прочь от дома и тащу газовую струю за собой. За мной вспыхивает огонь, но я успела отбежать от дома на безопасное расстояние. Сбрасываю с себя ярко-красное пальто, которое уже горит, и отскакиваю в сторону. Смотрю на пламя. В нём угадывается какая-то большая фигура. Стараюсь разглядеть её. Горящая фигура похожа на медведя.

Сновидение «Древнее племя»

У людей древнего племени, которому две тысячи лет, какие-то проблемы с водой. Основное занятие племени – выращивание ягод. Я стою на бескрайнем ягодном поле и смотрю вверх. По небу из-за горизонта летят птицы, у них в клювах куски белой ваты. Вдруг то у одной, то у другой птицы вата вспыхивает и тут же превращается в кусок чёрного пепла. Эти вспышки могут стать причиной пожара. От птиц надо обязательно избавиться. Происходит какой-то катаклизм, и все птицы исчезают.

Я – жена вождя. С ним что-то произошло – он погиб. Сейчас я сижу на земле, а вокруг меня сидят члены племени. Я должна заменить своего мужа, но до сих пор ни одна женщина ещё не была вождём племени. Какой-то мужчина вскочил на ноги – он очень недоволен. Кругом все шумят. Делаю специальный жест рукой, все успокаиваются и возвращаются на свои места.

Вечером я пережила стресс из-за незапертой двери, и вот первое же сновидение несколько раз возвращает меня к беспокойству по поводу этой ситуации, как бы доигрывая дневной эпизод. Но ведь всё закончилось благополучно, а для себя я твёрдо решила ближайший же свободный день посвятить покупке нового замка. К чему же сообщать мне о том, что я уже знаю? Или я неверно понимаю смысл сновидения, и речь идёт о чём-то другом?

Попытаюсь проанализировать. В первом сновидении меня беспокоит дверь, которая на самом деле оказывается запертой, когда же она раскрывается, то за ней возникает мужчина с неприличными приставаниями, а заканчивается сновидение тем, что я вообще остаюсь без двери – она выпала.

Психологи утверждают, что здания в сновидениях, тем более, если это квартиры, в которых мы живём, отображают устройство нашего сознания, а присутствие дверей или окон, в зависимости от вида и от того, открыты они или нет, отражает возможность «выйти за границы», преодолеть внутренние барьеры. В этом сновидении я несколько раз подхожу к двери, но она всё время заперта. Во что же я так упёрлась? И что может означать двусмысленная ситуация за распахнувшейся дверью?

Распахнутая дверь в сновидении – это очень определённый знак, свидетельствующий о личностном росте наяву. А сексуально окрашенные сновидения не являются снами исключительно о сексе. Они могут быть знаком того, что нарушена граница некоего табу. Мне кажется, что сновидение говорит о возможности какого-то нового понимания, но для этого необходимо преодолеть некие границы – «переступить табу». Такая интерпретация подтверждается и образами в следующих снах. Основная тема второго сновидения – уборка – символизирует обновление. Школа – это место учёбы, получения новых знаний. А в следующем за ним сновидении откровенно присутствует разговор об измененном состоянии сознания.

Если бы я ещё поняла, где тот барьер, через который надо перепрыгнуть.

Я ещё вернусь к сновидениям этой ночи, а сейчас запись из дневника, сделанная через неделю.

Из дневника

Случай с незапертой дверью заставил меня заняться заменой замка. На прошлой неделе я два дня ходила по хозяйственным магазинам, но так и не смогла найти нужный. Дело в том, что дверь и дверной косяк металлические, и надо, чтобы все выступающие запоры замка совпали со старыми отверстиями в дверном косяке, то есть надо найти замок точь-в-точь как старый, а это оказалось проблемой.

А сегодня опять ЧП. Не прошло и двух недель, как со мной снова повторяется та же история: опаздывая, я вылетаю утром из дома и не запираю за собой входную дверь. И вот вечером я снова стою перед распахнувшейся дверью, и снова всё во мне похолодело. «Чему быть – того не миновать, – думаю я про себя, – от судьбы не уйдёшь»! Но снова квартира в порядке, всё на месте, никого в ней не было.

Необходимо оговориться: на самом деле, я достаточно внимательный и аккуратный человек, возможно даже перебарщиваю с педантичным отношением к своему быту. Вся эта история с дважды оставленной открытой входной дверью на меня вовсе не похожа.

И только теперь я пытаюсь вникнуть в смысл происходящего наяву. Случившееся свидетельствует, что можно находиться в безопасности и с открытой дверью. Запоры для безопасности – это очередное человеческое заблуждение. Я потратила время, дважды ездила за этим злосчастным замком, но так и не купила его. Кстати, это ещё один верный признак: если занимаешься «своим» делом, то всё получается как бы само собой, а когда сбиваешься с пути, то тут же получаешь затрещины. Возможно, и нет никакой необходимости в дополнительном замке. Повторение ситуации как бы говорит, что я неверно поняла «сообщение», что речь идёт о чём-то совершенно другом.

С одной стороны, действительно, замок олицетворят безопасность, но ведь он же может символизировать и другое: тайну или препятствие, за которым находится что-то ценное. Как будто кто-то подсказывает, что мне следует вернуться назад, к какой-то самой-самой «входной» двери.

Интуитивно я понимала, что речь идёт о тщательности, о том, что я пропустила что-то важное, что к миру сновидений существует какой-то другой «замок». Впрочем, я уже догадывалась, где он, и даже потихоньку начала подбирать к нему ключи. Это повторение спровоцировало меня взглянуть на сновидения совершенно по-иному, подойти к ним совсем с другой стороны, как бы воспользоваться вовсе другим входом. И там я увидела очень неожиданную картину. Но об этом речь пойдёт позже, поскольку и за привычной, знакомой дверью тоже обнаружился неисчерпаемый клад.

Смыслы

Исследуя сновидения, легко убедиться в том, что в них действительно есть своя собственная внутренняя логика, более того, они точно так же строго следуют своим законам, как явь своим.

Главное отличие мира снов от яви связано с непрерывностью причинно-следственных связей нашей бодрствующей жизни. Невозможно, выйдя из машины, тут же оказаться в своей комнате: перед этим я должна войти в подъезд, подняться на лифте на свой этаж, открыть дверь в квартиру, а попутно совершить все необходимые манипуляции: нажать на необходимые кнопки лифта, засунуть руку в карман, чтобы вытащить оттуда ключи, и так далее. Я не смогу обнаружить на себе красное платье, если до того я его на себя не надела, предварительно купив или, скажем, получив в подарок. Жизнь в сновидении протекает по-другому: вот я в комнате, услышала что-то с улицы и тут же обнаруживаю себя уже на крыльце; вижу струю газа, едва успеваю подумать о грозящем пожаре, как в следующее мгновенье обнаруживаю себя бегущей от дома с пламенем за спиной. В сновидении, словно наяву, всё живёт и движется, но живёт прерывисто. Так в кинофильме или в романе один эпизод сменяется другим. И так же как в кино разрозненные эпизоды сновидения связаны единым сюжетом.

Что же касается смысла, то практически все исследователи снов утверждают, что природой сновидений является множественность значений и уровней значения в едином сюжете, что не бывает сновидений с одним смыслом. Объясняется это тем, что при анализе снов проявляются свойства самого мышления, а ему присущи абстрагирование, обобщение, опосредствование и тому подобное. Да и сама природа сновидений способствует этому, ведь она обусловлена тем, что образы сновидений идеальны – все они лишь знаки, поэтому одному и тому же сновидению можно легко приписать несколько разных значений. Всё так. Но…

Из дневника

Каждую ночь я записываю по пять-шесть снов. На первый взгляд между ними нет ничего общего. Ну, действительно, что общего между сюжетом о древнем племени и блужданием по ночной школе? Ничего похожего и на события, которые происходят наяву. Но так только на первый взгляд. Оказалось, что для всех сновидений одной ночи всегда может быть обнаружен некий общий смысл, и этот смысл, как правило, совпадает со смыслом событий, которые я переживаю наяву.

Конечно же, эта запись появилась в дневнике не сразу. Но более или менее продолжительный опыт работы со снами показывает, что при анализе нескольких вовсе не похожих друг на друга сновидений одной ночи всегда можно найти некое значение объединяющее их всех. То есть, учитывая смыслы каждого следующего сновидения, ты как бы ограничиваешь разнообразие смыслов предыдущего, и в результате, всегда выходишь на ограниченное число интерпретаций, а то и на одну-единственную. У меня даже создалось впечатление, что непохожие сновидения специально демонстрируют разные способы, которыми можно передать один и тот же смысл.

Гораздо раньше стала заметна другая связь между снами одной ночи. Очень часто они связаны как бы технически: огонь в одном сновидении и вспыхивающая вата в другом, красное платье на знакомой в школе, а в соседнем сновидении на мне красного цвета пальто. Или в сновидениях другой ночи: у меня в гостях наши актёры – следующее сновидение происходит на съёмочной площадке. В одном сновидении меня привлекает необычное небо, а в сновидении вслед за ним в небе же какой-то катаклизм. Если в предыдущем сновидении происходит взрыв, то в следующем могут присниться горы развороченной земли: всё перерыто – ни пройти, ни проехать.

В сновидениях происходят чудеса, невозможные наяву. Законы природы, которые обуславливают всё происходящее в мире яви, на территории сна не работают. Персонажи сновидений, вещи, окружающие меня в них, ведут себя странным, неправдоподобным образом: собака может приветливо поздороваться, а бусы превратиться в змею. Это оттого, что образы сновидческого мира не привязаны к реальности – они лишь знаки и только знаки. Именно поэтому они многозначнее, чем они же наяву, где собака – это всегда конкретное домашнее животное с присущей ей анатомией, физиологией и поведением. Во сне возможно оказаться вождём доисторического племени – наяву я могу «превратиться» в иной персонаж разве что только на сцене. Однако на сцене я всегда знаю, кто я есть на самом деле. Вот и ещё одно отличие сновидческого мира от яви. Наяву я – всегда «я».

Автор обложки Архипов И.Г.

3. Сновидческое «Я»

Из дневника

дата ...

Сновидение «Фотографии»

Лежу посреди многолюдной улицы. Беспокоюсь, что с меня может сползти одеяло – под ним я абсолютно голая. Чувствую, что рядом кто-то остановился и пытается меня рассмотреть. Поднимаю взгляд – надо мной несколько незнакомых мужчин. Говорю им что-то резкое, и они отходят прочь.

Рядом со мной возникает В. Она сидит на краю моей кровати и рассматривает пачку фотографий. Заглядываю к ней через плечо – на снимках какие-то женщины, а на одном мелькает знакомое лицо. Беру несколько снимков и вижу, что это мои собственные фотографии. На мне «рубенсовские» костюмы: бархат, шёлк, кружева – ощущение красоты и роскоши. Всего как бы через край, всего избыток. И сама я очень полная, но удивительно красивая: длинные светлые пышные волосы, мраморная бело-розовая кожа, серо-голубые глаза, чёрные густые ресницы. Снимки необычны: когда я вглядываюсь в них, то внутри всё оживает, и я уже смотрю кинофильм, в котором я же двигаюсь, пересаживаюсь, меняю ракурсы, словом, позирую перед камерой. Пытаюсь разглядеть очередную фотографию поподробнее, но она странным образом трансформируется в моих руках и исчезает, а я обнаруживаю себя стоящей на напольных весах в каком-то другом месте. Боюсь, что сильно поправилась, но стрелка весов идёт влево. Мой вес не просто гораздо меньше ожидаемого,как будто бы его вообще нет. И тут же у меня в руках уже маленькие кругленькие весы (ручные). Они сломаны – стрелка и цифры выпали и болтаются под стеклом, но я всё равно каким-то образом пытаюсь взвеситься, хотя и ничего не получается.

Самый яркий образ сегодняшнего сна – мои костюмы на фотографиях.

Одежда уже давно перестала быть для людей просто средством защиты тела. Скорее, она – маска, под которой скрываются наши истинные лица. Однако эта такая маска, которую каждый выбирает себе сам, поэтому одежда волей-неволей отражает индивидуальность и внутренний мир её владельца. Она вполне объективное зеркало человеческой самооценки. Значит, нагота может символизировать и отказ от психологических защит и стереотипов, и уязвимость, которая прячется от окружающих под маской-одеждой.

А ещё в этом сновидении существует явное сравнение или даже противопоставление: с одной стороны, нагота, которую я пытаюсь скрыть, а с другой, переизбыток одежд, драпировок и вообще самой плоти, рождающий ощущение театральности. Причём фотография, априори, это и есть отражение. В связи с этим у сна есть ещё и другой очень важный смысл. Я присутствовала во сне в двух ипостасях – той, которая рассматривает снимки, и той, которая служила моделью для них же, причём, сознание находилось именно в первом обнажённом персонаже. За этим стоит очевидная идея о том, что подлинное место сознания вовсе не там, где изобилие одежд и тела, а в том месте, где нет одежды, возможно, нет и тела, недаром же в конце сновидения я никак не могу себя взвесить.

В сновидениях «я» зачастую непривычно. Нередко мне приходится участвовать в событиях, которые лично мне совершенно не свойственны. То я управляю поездом или самолётом, то принимаю роды или сама мать нескольких детей, то участвую в олимпийских играх, а то скрываюсь от правосудия, потому что кого-то убила. Возможно, это профессия так влияет на образ меня самой в сновидениях. Порой случаются такие сны, в которых я откровенно наблюдаю за самой собою со стороны, как будто смотрю фильм с собственным участием. А может в такой позиции сознания просто отражается сегодняшнее время – мы все приучены к кино и к телевидению. Наверное, людям, которые жили до их появления, такие сны были мало свойственны.

Театр и актёрство вообще прекрасная метафора человеческого существования. Очень часто за рутиной театральной жизни видятся глобальные философские обобщения. А разнообразие «ролей» в сновидениях провоцирует мысль, что «я наяву» – это тоже всего лишь роль, но тогда каковы же мы подлинные?

Наряду с другими

Из дневника

дата ...

Сновидение «Гляжу на себя»

Зрительный зал театра перед началом спектакля. Входит публика. Я наблюдаю за происходящим из левого угла и как бы сверху. Зрители рассаживаются по своим местам. Вижу, как в противоположном углу в зал вхожу я (Люда Белоусова), останавливаюсь у крайнего места, опускаю глаза и, по-видимому, читаю что-то на ручке кресла. Рассматриваю себя и отмечаю, что выгляжу гораздо привлекательнее, когда не «хлопочу» лицом, когда моё лицо спокойно.

дата ...

Сновидение «Белоусова без билета»

Я в вагоне пригородной электрички. Сижу лицом по ходу поезда, рядом со мной справа Люда Белоусова(?). Входят контролеры. Моя соседка заволновалась, наклонилась ко мне и говорит, что не знает, как ей быть, ведь у неё нет билета. Я готова заразиться её паникой, но останавливаю себя, рассуждая: почему я-то должна пугаться, ведь у меня с проездным билетом всё в порядке, просто надо постараться каким-то образом вытащить из этой ситуации её.

Поезд останавливается. За окном видно название станции и я тут же вспоминаю, что эта станция моя. Едва-едва успеваю выскочить из вагона. За мною выбежал ещё кто-то, но Люда осталась внутри. Через уже закрытую дверь кричу ей, что мы будем ждать её здесь, чтобы она возвращалась сюда на встречной электричке.

дата ...

Сновидение «Везу Люду Белоусову»

Я за рулём небольшого грузовичка. Веду его как-то неуверенно. Только что я встретила приехавшую погостить ко мне Люду Белоусову(?). Теперь мы едем от станции к моему дому. Я веду машину осторожно и медленно – перед нами на дороге дети. Я боюсь их задеть, но, слава богу, благополучно объезжаю. Однако ощущение неуверенности не проходит. Ищу ногами педали, чтобы быть готовой нажать на тормоз. Говорю своей соседке, что у меня нет прав на вождение. По дороге навстречу идёт папа. Он хочет уйти, но мы усаживаем его с собой в кабину и едем дальше.

Втроём (я, Люда Белоусова и папа) стоим у входа в театральный зал. Нам надо пройти через него, чтобы попасть домой, но нас не пускает строгая на вид женщина, которая здесь работает. Каким-то образом папа всё улаживает и идёт вперёд. Мы с Людой, проходя через театральное фойе, подбираем мандарины, разбросанные здесь по всему полу. На выходе кто-то говорит, что я пропустила очень много фруктов. Возвращаюсь назад, но убеждаюсь, что те оранжевые штуки, которые я не подобрала, не мандарины вовсе, а уродливые плоды моркови.

Сегодня (уже не в первый раз) среди других персонажей сна я видела со стороны саму себя. Что это: следствие того, что я – актриса и привыкла думать о том, как выгляжу со стороны, или здесь что-то другое? Кому снился сон? Кто его «хозяин»?

Сны снятся мне самой – это данность, не требующая никаких доказательств. Значит, и вправду «я – Люда Белоусова» совсем не то же самое, что «я-есть» на самом деле.

Казалось бы, идея настолько распространена и так «затёрта», что и повторять-то неловко, но её истинность подтвердилась изнутри меня самой, и я осознала всё совершенно по-новому.

Не «я»

Ну и раз уж я взялась рассказать о себе-наблюдающей-сны, то не могу пропустить вовсе особенных сновидений, в которых «я» откровенно выходит за пределы моей личности. Со временем у меня накопилось достаточное количество записей таких странных снов. Я их привожу (пока без комментариев) для того, чтобы продемонстрировать, каким неожиданным может быть сновидческое «я».

Из дневника

дата ...

Сновидение «Из самоволки»

Я – солдат. Лежу прямо на земле, справа от меня лежит мой друг. Мы прячемся в траве от патруля. Впереди перед поляной дорожка, а дальше забор и проходная. Нам надо пробежать мимо КПП, сделав вид, будто бы происходят обычные занятия по физкультуре. Парень впереди меня бежит уверенно и красиво, а я очень странно переставляю ноги, они меня совсем не слушаются, как у пьяного. Но всё же и мне удаётся пробежать мимо поста «незамеченным».

дата ...

Сновидение «На дачу к подруге»

Я только что сошла с электрички и направляюсь к дачному посёлку. Здесь живёт моя подруга, которая пригласила меня в гости и обещала встретить, но на платформе её не было. Иду по тропинке и размышляю о том, что мне надо обязательно вернуться домой пораньше, чтобы успеть забежать в магазин за рыбой для кошки. Утром оказалось, что еда для неё закончилась. Я дала ей сосиску, но она к ней даже не притронулась.

Стою на перекрёстке двух улиц и не знаю, куда идти дальше. Навстречу идёт стройная молодая девушка. Она улыбается мне. Собираюсь спросить у неё дорогу, но вижу, что это и есть моя знакомая. Идём с ней от этого перекрёстка назад в заросли зелени.

Какое странное сновидение! Наяву у меня никогда в жизни не было кошек.

дата ...

Сновидение «Семейный переезд»

Семья: мать, отец, сын и дочь. Я – дочь, но я – не Люда Белоусова. (У членов семьи нет никакого сходства с моей реальной семьёй.) Мы переезжаем в другой дом. В нашей жизни вообще сплошные перемены. Дело в том, что мама решила изменить свой образ жизни, отойти от дел и «заняться семьёй». Она говорит, что взглянула на окружающий мир как бы заново и теперь удивляется, что раньше воспринимала его совсем не так, а многого вокруг вообще не замечала.

Брожу вокруг нового жилья. Рассматриваю ветки сирени. Общаюсь с кем-то. Размышляю, чем буду заниматься во взрослой жизни. Конечно, сперва надо доучиться – до окончания школы ещё три года. Разговариваю с другом своего брата о местной школе.

Вечер. Мы принимаем гостей в нашем новом доме. Отцу не очень нравятся пришедшие люди, и он этого не скрывает. Кажется, он даже специально демонстрирует свою неприязнь. Мама недовольна.

Мать в своей комнате выдаёт кому-то деньги – оплачивает сделанную работу. Для неё это непривычное занятие, раньше она этим не занималась.

Я начинаю упрекать родителей, что им нет до меня никакого дела, что я весь день вынуждена была заниматься неизвестно чем.

В конце сновидения я сняла с красного автомобиля две чёрные пластмассовые детали, покрытые засохшей пылью, и теперь мою их под краном щёткой. Засохшая пыль легко смывается.

Интересно, что во сне я была вовсе не собой, а девушкой другого возраста, с другой личной историей и из какой-то совсем другой семьи. При этом я очень хорошо знала всех членов «своей» семьи, знала, о чём они думают и как к кому относятся точно так, как если бы на самом деле всю жизнь прожила именно с ними. Ко всему прочему, во мне странная уверенность, что это семейство вообще не из России.

Это всё обычные, рядовые сновидения, в которых сознание подёрнуто пеленой бессознательности. Ночью на протяжении подобных сновидений во мне не появляется никаких сомнений по поводу того, что я – вовсе не я, а по утрам никак не могу избавиться от мысли, что смотрела чужие сны. На самом деле у меня есть предположение, откуда они берутся, но об этом речь пойдёт немного позже.

Время от времени случаются и такие сновидения, в которых меня самой вообще нет, при этом «я», которое наблюдает сны, воспринимает происходящее как само собой разумеющееся. Очевидно, они транслируют мысль, что истинное «я» находится вообще вне потока жизни. Говорят, что такие сновидения наиболее благоприятны, так как бесстрастный наблюдатель – это и есть наша истинная суть, то самое, что всегда знает: «я есть».

Возможно, из таких вот снов и пришло к людям понятие об особой силе, покидающей человека во время сна или после смерти, понятие о «душе». Сегодня термин «душа» часто употребляют для обозначения внутреннего мира человека. Однако на этих страницах я предпочитаю им не пользоваться. Я стараюсь употреблять слова «сознание» или «психика», имея в виду, что эти понятия шире, чем самосознание отдельного человека. Для меня немаловажно и то, что представление о «душе» неразрывно соединено с религией, а мне бы не хотелось, чтобы мою книгу связывали с нею. Я с большим уважением отношусь ко всем религиям без исключений, но не могу не видеть очевидного: у них нет будущего. Не стоит забывать, что все религии – это исключительно человеческие институты. Они возникают, развиваются, достигают своего пика, а потом неизбежно умирают и уходят со сцены, уступая своё место другим человеческим институтам, которые соответствуют новым временам и новым знаниям. К тому же нынешние религии вместо того, чтобы соединять людей с Богом и друг с другом, уже давно превратились в источник конфликтов и раздоров – признак собственной смерти. Их служители, взявшие на себя смелость говорить от имени Бога, и назвавшиеся посредниками между Богом и людьми, почему-то забыли, что путь к Богу всегда идёт через собственное сердце, и искать его надо индивидуально и исключительно внутри себя самого. Никто не ближе к Богу. Ни у кого нет с ним более доверительных отношений. Я уже и не говорю о ритуальности церкви, которая убивает искренние живые порывы, формализируя любую связь. Я-то уверена, что сегодня больница и школа ближе к Богу, чем церковный храм. И как бы ни казалось, что, например, в России возрождается православие, оно, как и все остальные современные религии, стоит сейчас на своей финишной прямой.

Самоанализ

Я занялась снами, намериваясь узнать, что скрывается за их причудливыми сюжетами, как мне к ним относиться, что за необыкновенный сон приснился мне, наконец, на что тратится треть жизни, а обнаруживаю, что на самом деле плохо знаю саму себя. Сны рассказывают мне про меня же, а анализ сновидений, как правило, превращается в самоанализ. Все смыслы в основном крутятся вокруг меня самой, отражая мои бытовые или душевные проблемы.

Оказывается, посмотреть сновидение – это то же самое, что посмотреть на себя со стороны. Каждый образ, событие и ощущение сна – метафора какой-то части собственного нутра, символ внутренней жизни и своего характера. В действительности психологи уже давно обнаружили, что все элементы сновидений отражают разные стороны личности самого сновидца. А среди разных граней каждого человека много и таких, которые наяву не признаются нами и отвергаются. Наши сновидения – истинный портрет нас самих, нарисованный с натуры, нравится нам это или нет. И даже если персонаж сновидения кто-то другой, он всё равно демонстрирует нечто скрытое в тебе же. Когда кто-то во сне нападает на другого, это ты сам – тот, кто видит сон, – буквально атакуешь самого себя. То есть буквально любой сновидческий образ, в том числе и необычный, страшный или отталкивающий, – это проявляющая себя часть тебя же, и он даёт единственную в своём роде, уникальную возможность увидеть истинное лицо самого себя.

Из дневника

дата ...

Сновидение «Тигрята»

Я сижу на картонных коробках среди горы тюков, чемоданов и сумок. Похоже, что готовится какой-то переезд. Рядом со мной возникла бабушка. Мы с ней открываем две коробки и достаём из них двух маленьких тигрят. Оказывается, что одного из них я придавила, когда сидела на коробках, а второй вполне здоровый и крепкий. Мы с бабушкой выпускаем этих тигрят в одну из комнат нашей трёхкомнатной квартиры (квартира из моего детства).

Я захожу в эту самую комнату, а в ней уже выросшие, взрослые тигры. Тот, которого я не задела при переезде, находится в клетке – он меня не беспокоит. А вот второй, на которого я когда-то села, на свободе, и я его очень боюсь. Он идёт на меня, а мне некуда спрятаться и уже не убежать. Тогда я вся внутренне собираюсь и приказываю ему: «Лежать»! Вкладываю в команду всю свою волю. К моему удивлению, тигр слушается. Он отступает в угол комнаты и покорно ложится.

Тигр – сильный и опасный хищник, естественно, что он олицетворяет агрессию или те сферы жизни, которые вышли из-под контроля. Это сновидение совершенно отчётливо призывает меня обратить внимание на проявления собственных страхов и агрессии. На мой взгляд, смысл сна прозрачен. Мне угрожает не тот тигр, который рос сильным и здоровым, а тот, которого я же «придавила», когда он был ещё маленьким тигрёнком. Подавленная когда-то агрессивность обернулась в сновидении угрозой и естественной реакцией на неё – страхом. Эпизод с приручением этого тигра говорит о проявлении самодисциплины, а такое развитие событий сновидения может являться признаком гармонии. Оно даёт надежду на гладкие межличностные отношения в жизни наяву.

На самом деле эта тема для меня сейчас очень актуальна, так как в театре начались «разборки» в связи с назначением нового главного. Очень уж мне не хочется в них участвовать.

дата ...

Сновидение «Дорога на карте»

На стене напротив меня висит карта, она чем-то привлекает моё внимание, и я подхожу к ней ближе. Через всю карту от нижнего левого до верхнего правого угла извилистая дорога. Я всматриваюсь в неё и вижу машины, идущие по этой дороге. На карте, напечатанной на листе бумаги, абсолютно реальная дорога! Я понимаю, что в этом какая-то несуразность, но осознания не происходит. Смотрю на дорогу с высоты птичьего полёта. Она подёргивается голубоватой дымкой и становится похожей на реку. Действительно, на карте уже и не дорога вовсе, а река. Рядом со мной Танюша (моя родная сестра).

Мы с Таней спускались в подвал – там располагается обувной магазин. Теперь мы поднимаемся по лестнице к выходу. Танюша несёт много коробок, они еле помещаются у неё в руках, а я иду с пустыми руками, хотя половина покупок моя.

Мы с Таней располагаемся в номере отеля, у которого странное название: «Ничто».

Сновидение «Грязная шея»

Смотрюсь в зеркало. У меня на шее грязь, которую я снимаю как плёнку, напоминающую кожуру молодой картошки. Заходят молодые мужчины и говорят, что сейчас начнутся съёмки, что надо срочно гримироваться и одеваться. Пытаюсь эту самую грязь каким-то образом сделать гримом. К тому же, мне так не хочется переодеваться, что я напряжённо раздумываю, как бы изловчиться и выдать мой собственный наряд за театральный костюм.

Сновидение «Старое общежитие»

В общежитии. На стенах совсем старые обои. Приглядываюсь и вижу, что на них сделаны заплаты из обычной бумаги, хотя и в тон. Края этих заплаток не проклеены и кое-где откровенно торчат. Тяну за торчащий край, пытаясь оторвать заплатку, но со стены отлетают все обои целиком. Обнажается старая поверхность с облупившейся краской. Рядом Н.Г. (очень недолго была актрисой в нашем театре и вскоре ушла из профессии вообще). У неё в руках ведро с краской и кисть. Она собирается красить стену в розовый цвет. Краска капает с кисти и пачкает всё вокруг. Кто-то говорит, что поскольку эта комната принадлежит аптеке, то аптека и должна заниматься ремонтом.

Сновидение «Картофельное пюре»

Я на кухне. Здесь Н.К. со своей дочкой. Они очень толстые, и обе измазаны в картофельном пюре, даже их ноги испачканы. Мне неприятно. На столе стоит большущее блюдо с горячим картофелем и мясом, очень аппетитное на вид, но я ухожу в комнату, потому что столовая там.

Сижу за обеденным столом. Передо мной тарелка, на которой один небольшой кусочек мяса и совсем мало пюре.

Совсем недавно в Интернете наткнулась на сайт с любопытными материалами о реальности и о границах. Там говорится, что сам термин «реальность» лишен смысла, пока мы не начинаем говорить о её границах. К ним обращает нас любое размышление о действительности.

В первом сновидении этой ночи меня привлекла карта. Карта – это рукотворный символ, описывающий определённую сторону конкретной территории, то есть реальности. На карте извилистая линия – дорога, а любая линия может символизировать границу. Таким образом, это сновидение отправляет меня к устройству мира наяву.

Дорога – это всегда путь. К тому же, моя сновидческая дорога на карте трансформируется в реку. Реки же в человеческой истории часто служили первыми дорогами. То есть идея о пути как бы усиливается появлением реки. И образ реки, и образ дороги в сновидениях практически всегда благоприятны. Поклонники Кастанеды сказали бы, что эти образы – дар силы. Однако чуть позже возникло сновидение о старой стене. Стена – это тоже граница, но которая, возможно, единственная из всех, не может стать путём.

В сновидениях этой ночи несколько очень разных персонажей: сестра, которую я очень люблю и с которой мы очень близки; какие-то молодые актёры театра, которых я не могу даже идентифицировать; Г.Н. – человек, который оказался в профессии по ошибке; мама с дочкой, которые и в реальной жизни не вызывают у меня симпатии. Я понимаю, что все эти персонажи на самом деле отражают какие-то стороны меня самой. Как всегда сон демонстрирует мне мой же «состав» – ту множественность, которая составляет сознание Люды Белоусовой. Одна из этих частей мне близка и знакома более других – моя родная сестра. С ней мы спускаемся в подвал, сам образ которого отправляет к прошлому, к закоулкам подсознания. В подвале находится магазин – место материальных, вещественных приобретений. Все покупки несёт она одна. Выходит, что хотя я понимаю, что материальные блага не могут быть целью человеческой жизни, но в реальности именно этим занята большая часть моей личности, более того, это та сторона, которая мне ближе всех и которую я люблю. Во втором сновидении идёт речь об ошибках и болезни. Дело в том, что грязь в сновидениях обычно символизирует болезни, а повреждённая шея – ошибки. Персонаж следующего сновидения пытается приукрасить действительность – розовая краска вызывает ассоциации с «видеть всё в розовом свете». Г.Н. пытается привести старую стену в порядок, но выясняется, что стена принадлежит аптеке. Аптека – учреждение, опять же связанное с темой нездоровья, правда, аптека – это и путь к излечению.

Попробую обобщить смысл всех этих сновидений прошедшей ночи.

Само по себе стремление постичь реальность – безусловно, дар силы. Но на пути познания существует множество разнообразных мест, которые не всегда оказываются путями. Поскольку первая и безусловная реальность для каждого – он сам, то речь может идти об устройстве собственной личности. Во мне, как и в любом человеке, объединено множество разных качеств и стремлений. Большая часть меня самой несёт груз материальных приобретений, но с ней я попадаю в отель «НИЧТО». Материальные накопления – это ошибочное представление о ценностях, это болезнь, которая как шелуха картофельная, как грязь на шее должна быть смыта. Причём нет смысла в том, чтобы что-то частично подправить, подкрасить, поставить заплатку. Сон говорит, что в этом направлении пути для развития нет – здесь стена. В этом направлении может быть место только для той части меня, которая связана с телесным насыщением, увеличением биомассы, размножением. Конечно, мне приходится отведать и этого блюда, но, слава Богу, на моей тарелке его не очень много.

Сновидения и вправду помогают познать самого себя. Однако это требует не только опыта и знаний, но и определённого мужества, потому что вовсе не все наши отражения приятны на вид и корректны, ведь любой человек объединяет в себе массу очень разных качеств, в том числе и неприятных. Так что во сне нас окружают наши собственные отпечатки, даже если они предстают в образах реальных людей из жизни наяву. Конечно же, очень трудно самому увидеть драму вытеснения или проекции. Я сама всё время невольно воспринимаю персонажи сна как действительные лица из реальной жизни, хотя прекрасно понимаю, что все действующие лица сна – исключительно я сама. По большому же счёту, и мир наяву тоже отображает нас самих, а смысл религиозных заповедей сводится к тому, что все собственные поступки, мысли и чувства, в конечном счёте, направлены на себя же. «Возлюби ближнего как самого себя» следует понимать буквально, так как «ближний» – это ты сам и есть.

И ещё я уверена, что хотя постижение смыслов – это кропотливый и сложный процесс, который, казалось бы, нуждается в профессиональном подходе, но всё же истинное понимание доступно только самому сновидцу, потому что за каждым нюансом сновидения стоит невыразимая цепь ассоциаций и эмоциональных переживаний, которые просто невозможно передать никакими словами. Мои собственные описания снов содержат только лишь голую канву, призванную помочь восстановить в сознании их непередаваемые оттенки.

Явь и сон как бы продолжают друг друга, как будто одно усиливает или разъясняет другое. Образы сновидений – это трансформированные и причудливым образом соединённые, но всё же те же самые образы, которые окружают нас наяву. Если сравнить сознание с рекой, то сон и явь – разные условия, в которых течёт всё она же. И листья, попавшие в воду, когда река текла в горах, и почва, растворённая в долине, принадлежат её же потоку, всё в равной степени «делает» его, создаёт его индивидуальность.

Я описываю здесь свою работу со снами весьма вскользь. На самом деле это очень-очень интимный процесс, ведь во сне нет всех многочисленных условностей жизни наяву, в них над нами не довлеют принципы морали, поэтому часто мы шокирующе истинны даже для самих себя. Говорят, если ты хочешь понять себя, проанализируй свои сновидения – «каков человек – таковы и его сны».

Однако толкование сновидений – это лишь один из способов работы с ними. Всё зависит от цели, которую ставишь перед собой. Согласно другому подходу, очень распространённому сейчас, гораздо важнее как бы «доживать» и «разрешать» сновидения проигрывая их наяву. В любом случае, начать надо с того, чтобы обратить на них внимание и научиться запоминать.

При всём этом сновидение – вовсе не пассивное зрелище для сознания. Это активный процесс, выполняющий массу работы. Экспериментально доказано, например, что какая-то её доля направлена на психологическую защиту. Если здорового человека в течение какого-то времени лишать фазы быстрого сна, то это приводит к совершенно очевидным психическим изменениям: возникает раздражительность, плаксивость, обостряется восприимчивость к стрессам и тому подобное. Сомнологи уже выяснили многие функции, которые выполняют сновидения, но наверняка ещё далеко не все. Так что сновидения не только пытаются донести до нас определённую информацию, но даже если мы не обращаем на неё никакого внимания, они выполняют ещё множество другой работы.

Автор обложки Архипов И.Г.

4. Сначала был сон

Тело – способ интерпретации реальности

Я думаю, что абсолютно всё происходящее с нами исполнено смысла. Именно та повторившаяся история с незапертой дверью заставила меня снова возвратиться к «входной двери» в мир снов – к миру наяву. Что-то подсказывало, что взглянуть на мир сновидений можно и по-другому.

Вот я сижу на скамеечке городского сквера среди старых деревьев и отцветающих кустов персидской сирени. Воздух наполнен её сладковатым запахом. Щебечут птицы. С детской площадки доносятся голоса детей, а с ближайшей улицы звуки машин. Вокруг мир, который я вижу, слышу, могу понюхать и попробовать на вкус. Я соприкасаюсь с ним всей поверхностью своего тела, ощущаю кожей его температуру, жёсткость, мягкость… Но постойте, ведь между этим вот миром, и тем, который на самом деле существует «снаружи», между реальностью вне меня и её образом во мне большая разница.

Мы с вами воспринимаем окружающий мир посредством органов чувств – этаких приспособлений для считывания информации. Каждый орган чувств входит в свою сенсорную систему, именуемую по тому виду сведений, для восприятия которых она приспособлена: зрительная, слуховая, осязательная, вкусовая, обонятельная, о положении тела в пространстве и так далее. Для удобства я буду рассуждать только о первых пяти, которые у всех на слуху. Это традиционные: зрительный, слуховой, тактильный, вкусовой и обонятельный каналы восприятия.

Но что же представляет собой сама информация?

Глазами мы улавливаем свет и различаем цвета. В физическом смысле свет – это электромагнитные волны (вид энергии). Уши воспринимают упругие волны, которые способны распространяться в газах, жидкостях и твёрдых телах, это тоже вид энергии. Рецепторы в полости носа различают свойства частиц газа. Клетки на поверхности языка устроены таким образом, чтобы реагировать на частицы, из которых состоит пища. Осязание, также как обоняние и вкус, тоже имеет дело с разными качествами вещества. Однако известно, что через вещество опосредована всё та же энергия. Вещество – всего лишь её частное состояние, оно представляет собой как бы «сгущенную» энергию.

Весь окружающий мир представляется нам бескрайним океаном энергии, которая постоянно трансформируется, переходя из одного вида в другой. Каждый орган чувств воспринимает свой определённый диапазон этой энергетической данности: глаз – свой, ухо – свой и так далее. Они как бы выхватывают части из целого и преобразуют эти разнообразные внешние энергетические воздействия в совсем другой вид энергии – в нервные импульсы. С этого момента физическое событие перестаёт иметь самостоятельное значение, оно начинает существовать только в виде импульсов в сенсорных каналах нервной системы. Нервные импульсы направляются в соответствующие участки мозга для дальнейшего анализа. И только после этого в моём сознании возникают образы мира – я его вижу, слышу и чувствую. Вся работа ума, все самые фантастические мысли основаны исключительно на этих самых образах, рождённых в сознании.

Мы редко задумываемся о том, что в самом теле никаких чувств нет: все ощущения и чувства возникают исключительно в нашем сознании. Прервите связь любого участка тела с мозгом, и вы ничего не ощутите этим участком: глаза не увидят, уши не услышат, а абсолютно здоровые, сами по себе, ноги не пойдут.

И звук, и свет, и кирпичики вещества – атомы – всё представляет собой электромагнитные колебания. Все они различаются лишь количественно, являясь по своей сути составными частями единого мира энергии. Тот вид колебаний, который воспринимают глаза, трансформируется в сознании в зрительные образы. Диапазон энергии, воспринимаемый ушами, представляется в нашем сознании как звук. Какая-то часть энергии воспринимается нами как вещество. То есть во внешней реальности звука, как такового, нет. Есть колебания среды, уловленные ушами и интерпретируемые сознанием как звук. Поэтому инфразвук или ультразвук, которые невозможно слышать, правильнее было бы не считать звуком вовсе. Есть эзотерические тексты, в которых утверждается, что всё есть звук, но человеку-телу доступно воспринять только мизерную часть его, другую часть этого всемирного звука он «видит», ещё небольшую часть ощущает как «вкус», как «запах» и «на ощупь». Конечно же, речь идёт не о «всемирном звуке», а о «всемирной вибрации» (об энергии). Звуки же – это то, что существует только внутри нас. Звук – это чувственный образ, существующий в нашем сознании и соответствующий определённому диапазону внешних колебаний.

Постоянно приходится натыкаться на одно очень распространённое утверждение о том, что образы возникают в мозге. Но разве не очевидно, что в мозге образов нет? В мозге нет ни экрана, ни проектора – там только возбуждение нервных клеток, которое позволяет сознанию получать сведения об окружающей действительности. Сознание тесно связано с деятельностью мозга – это факт. Однако сама по себе связь с мозгом не может служить поводом для выводов о вторичности сознания. Структура и физиология мозга совсем не объясняют психические процессы. С этим согласны все прогрессивные ученые, работающие в этой области. К тому же известно такое множество описаний внетелесных переживаний, и они так разбросаны во времени и по всему миру, что не доверять им или игнорировать их просто неразумно. В мозге существуют электромагнитные колебания, так называемые мозговые волны, а иначе и быть не может, потому что мозг – часть тела и принадлежит физическому миру, природой которого является энергия. Природа же самого сознания, которое находится по другую сторону мозга, иная. О ней мы можем лишь догадываться. А мозг играет всего лишь роль связующего звена между физической реальностью и реальностью сознания.

Есть удачная метафора для понимания связи тела и сознания. Вспомните приспособление для радиолокации – простейший локатор, устройство которого изучали ещё в школе. В предельно упрощённом виде он представляет собой конструкцию в виде металлической «тарелки» соединённой с пультом управления. Посредством «тарелки» в окружающее пространство испускаются определённые волны, и фиксируется их отражение от объектов, если они там находятся. Полученные сведения в виде других импульсов передаются на пульт управления, где они снова преобразуются и выводятся на экран. Сама по себе «тарелка» локатора – это «железка», которая ничего не видит. Пульт тоже ничего не видит, он тоже «железка». Видит человек, специалист, который смотрит на экран. Человек-оператор, а не «тарелка» и не пульт управления, узнаёт о летящем в небе самолёте. Конечно же, если испорчен пульт, неисправна «тарелка» или между ними нарушена связь, то локатор будет абсолютно бесполезной вещью. Но если всё исправно и напряжение в сети нормальное, то оператор будет видеть то, что происходит в небе. Заметьте, что сам оператор вообще не принадлежит к системе локатора – он находится снаружи за её пределами, он по другую сторону экрана. Оператор находится как бы на другом уровне реальности относительно всей конструкции. Его реальность, безусловно, выше, чем реальность прибора, так как сам аппарат создан только для того, чтобы обслуживать его потребности.

Так вот, тело с его органами чувств можно уподобить «тарелке» локатора, а мозг – пульту управления. По другую сторону мозга, то есть по другую сторону «пульта управления», как бы на другом уровне реальности находится «Оператор» – наше сознание, которое видит, слышит и чувствует.

Снаружи происходит только лишь непрекращающийся танец энергии, а образы мира возникают и существуют в сознании. Сознание проецирует эти образы на источники первоначального раздражения, и человек считает мир таким, каким он его воспринимает. Это – заблуждение! Иллюзия! То, как выглядит действительность, зависит от сознания и от устройства тела, которое его обслуживает. Это тело задаёт нам образ мироздания. В конечном счёте, то, что мы воспринимаем, – не сама реальность, а как бы ограниченная и обусловленная устройством тела её карта. Наши уши подобны радиоприёмнику, а глаза – видеоприёмнику, которые настроены на определённые программы. Вид окружающего мира настолько привычен, что трудно помыслить его как-то иначе, но, имея другие системы настройки, мы могли бы принимать другие программы, и вид мира был бы совсем иным. Например, для животных, органы чувств которых устроены иначе, чем у человека, реальность представляется совсем по-другому. Они живут вовсе не в человеческом мире, а в своём собственном: комарином, муравьином, собачьем, мире львов или мире жаворонков. Конечно же, сама реальность не меняется от того, как она видится, слышится или каким-то ещё способом воспринимается. То есть хотя кошками, змеями или стрекозами мир воспринимается по-разному, сам в себе он один и тот же. Реальность одна, несмотря на то, что её возможно истолковать бесконечным числом способов.

Именно такой как есть, знакомый и привычный окружающий мир обусловлен устройством моего организма, структурой моей нервной системы. Его восприятие определяется отношением к нему моего тела. Так, звук – это отношение между колебаниями воздуха и моими барабанными перепонками. Воздух может колебаться сколько угодно, но если нет барабанных перепонок и слуховых нервов, то нет и самого звука. Никаких образов – зрительных, звуковых и так далее – снаружи нет, они создаются внутри, в сознании. Внешняя реальность представляет собой бесконечное разнообразие движущейся энергии, а чувственные образы, не вещественные по своей сути, ей не принадлежат, хотя основанием для них и являются её энергетические проявления.

Наши тела задают нашему сознанию способ интерпретации реальности. Таким, каким мы знаем, мир существует только в сознании человека, и больше его нигде нет. Если исчезнет человек, исчезнет мир, каким он представляется ему. С самой реальностью ничего, конечно, не случится, но такой способ её виденья существует только для нас. «Человеческий мир» и «человек-тело» – это две стороны одного явления.

Однако человек – это ведь не только тело, которое действительно похоже на бесконечно сложное, но всё-таки, биологическое устройство. Всё, что мы знаем о теле, присутствует в нём ещё до того, как мы об этом подумаем. Мы можем осознавать самих себя по нашему телу, но не можем наложить на него отпечаток нас самих. Похоже, что так же, как локатор создан для того, чтобы обслуживать потребности оператора, тело предназначено для обслуживания сознания. Безусловно, сознание реально, некоторые считают его даже материальным, но оно находится как бы по другую сторону физического мира, на другой территории единой, объединяющей всё реальности.

Все когда-либо жившие и живущие сейчас, такие непохожие друг на друга люди объединены общим способом восприятия действительности. По сути своей он являет собой способ творения мира. Для вселенной нет разницы в ценности между поэтом, домохозяйкой или бродягой: каждый – создатель человеческого космоса. А поскольку восприятие каждого отдельного человека обладает своими неповторимыми особенностями, то потеря любого человека – невосполнимая утрата для мироздания.

Восприятие и сознание

Давно наступил вечер. Я лежу в своей постели. Мои глаза слипаются, тело расслабляется. В какой-то момент я теряю ощущение окружающего мира и обнаруживаю себя в мире сна. Я переживаю всё происходящее в сновидении так же, как если бы это было наяву. В сознании все без исключения чувственные образы: визуальные, звуковые, тактильные и так далее, – но при этом в физическом мире, окружающем моё спящее тело, нет энергетических проявлений, соответствующих этим образам. Тело сковано сонным параличом, органы чувств как бы отключены, но электроэнцефалограмма выглядит так, как будто бы мозг снова начинает получать и обрабатывать информацию. Откуда берётся эта информация, откуда берутся образы теперь, кто их автор?

Первые исследователи снов предположили, что образы мира сновидений тоже инициируются внешним миром. И у них были для этого основания.

Началом научного изучения сновидений считается работа русского физиолога профессора А. Нудова «Опыт построения теории сна», которая появилась в 1791 году. В ней он описывает наблюдение, которое послужило толчком к целому направлению в исследованиях сновидений. Спящему и лежащему на спине человеку влили в открытый рот немного воды. Спящий перевернулся на живот и стал производить плавательные движения. Когда его разбудили, то он рассказал, что во сне видел, как упал в воду и был вынужден спасаться вплавь.

Немецкий психолог XIX века Альберт Бернер в своих опытах закрывал спящим нос ваткой и почти всегда наблюдал, как человек метался, стонал, а вскоре просыпался и рассказывал о сновидении, в котором, к примеру, его душило какое-то чудовище.

В начале прошлого века многие считали, что вообще все сновидения инициируются сигналами, поступающими в мозг от спящего тела. Некоторые и сегодня утверждают, что сны создаются той явью, которая окружает спящего, то есть, что явь неявным образом формирует и сновидения тоже.

Я и сама могу подтвердить, что среда, которая окружает нас во время сна, действительно влияет на конкретные образы, возникающие в сновидениях. Так в квартире своей подруги, где я прожила несколько лет, мне начали часто сниться вокзалы, перроны и поезда. И вдруг как-то я обнаружила, что в комнате, где я спала, в ночной тишине совсем чуть-чуть слышна железная дорога. То есть действительно, когда в спящий мозг проникают какие-то внешние раздражители, они вызывают образы, которые вплетаются в канву сновидений или служат толчком к их возникновению.

Однако подобные утверждения верны лишь отчасти.

В прошлом веке Джон Лилли, учёный – биолог с мировым именем, который прославился изучением разума дельфинов, – пытался выяснить, что происходит с сознанием человека при максимальном уменьшении чувственных раздражений. Он посвятил многие годы изучению одиночества и изоляции в ограниченном пространстве. Его цель состояла в том, чтобы создать среду, в которой человек был бы максимально изолирован от мира, чтобы внешние чувственные раздражения уменьшились настолько, насколько он вообще сможет выдержать. Джон Лилли хотел выяснить, что будет происходить в этих условиях. В результате, он переживал мистические состояния, аналогичные, насколько я понимаю, осознанным сновидениям, когда при полной ясности сознания, при абсолютном осознании сути своего эксперимента, в абсолютной тишине и темноте он слышал симфонии Бетховена и наблюдал ярчайшие динамичные сцены. Его исследования показали, что при дефиците внешних воздействий интенсивность возникающих в сознании образов не уменьшается, а, наоборот, увеличивается.

Сегодня в распоряжении учёных, исследующих сознание, имеются камеры, которые нейтрализуют возможный максимум чувственных раздражений. Так вот их опыты подтвердили, что чем меньше посторонних раздражений, и от самого тела в том числе, тем ярче внутренние видения и переживания.

Безусловно, внешние раздражения влияют на образность снов, но не более того. И в совершенно тихом помещении может присниться «шумный сон», если того требует смысл происходящего в конкретном сновидении. Более того, я имею основания полагать, что внешние раздражения не только не являются основным источником для сюжета сновидения, а, наоборот, они привносят в сновидения как бы посторонний, фоновый шум. «Создатель» снов вынужден вплетать этот шум в канву сновидения, в соответствии с его собственным смыслом. Наиболее же «чистый» сон возникает тогда, когда условия сна уменьшают контакт с внешним миром.

Оба мира – наяву и во сне – тесно связаны между собой, причём, вовсе не факт, что бодрствующий мир определяет мир сновидений, весьма вероятно, что дело обстоит как раз наоборот. Как только я поняла, почему в моих сновидениях появилось так много сюжетов, связанных с железной дорогой, они практически исчезли из них. Как будто бы я должна была осознать и факт влияния внешней среды на образы сновидений, и факт, что это влияние вовсе не доминирует в создании самого сна, ведь я спала в той же комнате ещё несколько лет, а образы, связанные с железной дорогой, стали такими же редкими как раньше.

Но это только начало пути. Давайте рассуждать дальше.

Мы все знаем, что для того, чтобы увидеть, например, яблоко, вовсе не обязательно, чтобы оно на самом деле существовало перед открытыми глазами: яблоко можно увидеть во сне, а многие способны, закрыв глаза, это самое яблоко визуализировать. И во всех случаях в сознании возникает зрительный образ яблока. Очевидно, что образ чего-то и само что-то – это разные вещи. Предмет может находиться рядом со мной, а может и не находиться, но это нисколько не влияет на существование его образа внутри меня. При этом сам образ вполне реален, поскольку он существует сам по себе, поскольку он мною переживается. Точно так же как существуют вещи в физическом, материальном мире, существуют и образы, но в сознании, то есть в мире идеальном. Ну а если переживаемые нами образы могут существовать в сознании независимо от внешнего мира, а это факт, с которым не поспоришь, то напрашивается предположение, что они могут быть в нём вообще прежде самого восприятия. Вот и современная физика утверждает, что до любого явления непременно должна существовать идея о нём. То есть для возможности возникновения в сознании конкретного образа, он должен где-то и как-то существовать сам по себе.

Мир сновидений свидетельствует о том, что существует иной уровень бытия, с которым сообщается наш мозг в периоды сна. Этот уровень не материален, не вещественен, однако, он вполне реален. Отрицать реальность идеального мира бессмысленно. Материальное и идеальное – это две разные стороны единой реальности. Одну из этих сторон мы уже достаточно хорошо освоили, а вот перед другой стоим пока в недоумении, хотя многое на её территории можно разглядеть уже и сейчас. Для этого требуется всего-навсего попристальнее вглядеться в царство сновидений.

Днём поток информации направляется снаружи внутрь: от органов чувств к мозгу, и мы видим, слышим, ощущаем, то есть, переживаем своё присутствие в мире, свою жизнь наяву. Ночью во время сновидения мозг становится даже более активным, чем днём, свидетельствуя о том, что хотя тело охвачено сонным мышечным параличом, но в своём сознании мы снова переживаем жизнь и своё присутствие, но теперь уже на другой территории – на территории сна. Поток, проходящий через мозг, приходит то с одной, то с другой стороны. Пространство мозга подобно прибрежной полосе океана, которая то покрывается его подвижными водами, то наслаждается своей немалою добычей. Вот только на территории сна или на территории яви находится сам неистощимый океан?

Ну а если вернуться к казалось бы известному? В основе современных научных представлений о человеке лежит утверждение, что сознание ориентируется на то, что ему передаёт мозг, мозг, в свою очередь, вынужден верить нервам, а нервы – первичным рецепторам, то есть у сознания нет возможности иметь знания непосредственно, напрямую. И тогда странно, что мы вообще знаем мир, ведь в механизме восприятия существует множество вещей, которые не позволяют «свести концы с концами».

Оказывается, человеческое восприятие очень несовершенно. Прежде всего, оно фрагментарно. Органы чувств как бы выхватывают части из целого, ведь у каждого свой «диапазон действия», свои ограниченные возможности. У глаза – свой, у уха – свой. Ум, кстати, тоже имеет свой диапазон. Узнать же целое по частям невозможно, потому что целое – это не соединение разрозненных частей, оно никогда не равно их сумме. Целое невозможно сформировать по фрагментам, если не знать его заранее. При этом личный опыт каждого свидетельствует, что образ мира в нашем сознании вполне целостен! Во-вторых, нам присуще принципиально плоскостное видение мира: мы воспринимаем его в основном с внешней поверхности тела, да и в самом мире воспринимаем лишь его поверхности. Хотя и мир объёмен, и человек-тело – существо объёмное, но мы не чувствуем своего объёма. То есть наше восприятие просто-напросто «поверхностно». Но, не смотря на это, мы знаем об объёмности мира.

Кстати, зрение вовсе искажает предметы, ведь все далёкие объекты всегда видятся нам маленькими – то, что в живописи называется перспективой. Глаза – это вообще крайне ограниченное средство восприятия: мы видим предметы всегда с одной стороны, обращённой к нам, и в перспективе, то есть зрительное восприятие даёт нам неправильную картину мира.

Итак, мы видим мир плоским, искажённым, в перспективе, а знаем его таким, каков он есть. Мы видим предметы изменёнными, но знаем их верными. Выходит, что сознание более «продвинуто», чем восприятие. По крайней мере, оно объёмно.

Мы так привыкли к формуле, что физический мир отражается в нашем сознании, что совсем не замечаем её несостоятельности. Сознание вовсе не зеркало, которое отражает реальность. Для поверхности зеркала нет никакой разницы между различными точками картинки, которую оно отражает. Принадлежит ли точка моему лицу или стене, которая за моей спиной, – отражению в зеркале всё равно, для него нет никакой разницы между ними. Зеркало отражает всё одинаково бесстрастно. Мы тоже всегда воспринимаем всё видимое поле сразу, даже если я произвольно посылаю взгляд на вполне определённую вещь, то всё равно боковое зрение улавливает всю картинку. Но образы сознания наполнены смыслом, которого нет в самой воспринимаемой картинке. Ухо слышит коктейль из самых различных звуков вместе и сразу, а в сознании шумят дети, чирикают воробьи, а из проезжающей машины слышна знакомая мелодия.

Строго говоря, существует избирательность восприятия. Например, глаз передаёт в мозг менее одной триллионной доли той информации, которая достигает его поверхности. Но, даже учитывая это, всё равно существует громадная разница между теми данными, которые достигают глазного яблока, и тем, что затем человек конструирует как «реальность». Некоторые исследования показывают, что на информации, поступающей посредством зрения, основано менее 50% того, что мы «видим», остальное же складывается из наших ожиданий, как должен выглядеть мир и, возможно, из информации, приходящей из других источников. Известны эксперименты с «белым хаосом» на телевизионном экране. «Хаос» составлялся из точек, заключающих в себе различные формы. Так вот, мозг эти формы распознавал. Подобные опыты подтверждают, что мы всё время создаём собственную реальность из массы того, что представляется хаосом.

Правда, тогда возникает правомерный вопрос: в какой же мере то, что мы воспринимаем, является реальным? Да на все 100%! Ведь, несмотря на все недостатки восприятия, у нас достаточно верное представление об окружающей действительности, – мы не просто вполне приспособлены к окружающему миру, но даже в состоянии им манипулировать, его преобразовывать и прогнозировать. То есть очевидно, что сознание априори знает больше, чем воспринимает и передаёт ему тело.

Мы так заморочены «понятностью» бодрствующей жизни, в которой, кстати, все важнейшие жизненные процессы протекают неосознанно, что не видим концов, когда пытаемся осмыслить самые привычные естественные явления. И хотя механизм восприятия вроде бы свидетельствует, что образы мира в сознании вторичны: ведь они возникают как бы в ответ на воздействие, то есть после него, – но так только на первый взгляд. Ведь сам этот механизм мог стать возможным, только если сознание априори владело таким способом переживания, то есть содержало в себе все эти образы заранее.

Подозреваю, что эта идея для многих выглядит как, мягко говоря, неуёмная фантазия автора. Ну что ж, мне и самой надо было найти что-нибудь подтверждающее её.

...

Известен факт, что у людей разного возраста продолжительность каждой из фаз сна различна. Данные различных исследований говорят, что доля быстрой фазы, то есть сновидений, составляет: у младенцев – 50%; у детей школьного возраста – 30%; у взрослых – 20–25%, а у пожилых людей – 14%. Особенно велика доля сновидений от суточной продолжительности сна у новорожденных в первые сутки: аж 77,7%. И это при том, что общая продолжительность всего сна у младенцев вообще значительно больше. Соотношения выдерживаются достаточно стабильно. Попытки искусственно их нарушить показали, что организм стремится к компенсации недостающей доли той или иной фазы.

Чем же можно объяснить, что самая большая доля сновидений от всего времени сна наблюдается у новорожденных, а с возрастом длительность сновидений уменьшается?

Для взрослых видеть сон – означает способность переживать внутренние образы сами по себе, независимо от того, что происходит в этот момент в физической реальности. Ну а что же переживает новорожденный в периоды сновидения? У него ведь ещё не было возможности столкнуться с энергетическими структурами физического мира, которые могли бы соответствовать каким-либо внутренним образам. Возникает гамлетовский вопрос наоборот: «Какие сны в том первом сне нам снились, когда покров земного чувства ещё не существовал»? Этот вопрос ещё более загадочен, чем у принца Датского.

Если сновидения предназначены для обработки информации, то откуда она берётся в начале жизни, тем более, до рождения. Ещё вовсе отсутствует опыт жизни во внешнем мире. Внешней информации ещё просто-напросто нет. А ведь перед рождением мозг постоянно находится в состоянии сновидения. Похоже, что идёт «переработка информации», поступающей совсем из другого источника…

Хотя когда время от времени я медитирую на тему состояния перед рождением, то неожиданно наталкиваюсь на очень эмоциональное и «шумное» переживание. Весь мир исполнен каким-то нервным гулом и неясными звуками. Что-то щёлкает, булькает. Звуки подчиняются определённому ритму, но он сам всё время меняется. И ещё постоянно присутствует некий «шум», связанный с представлением себя как бы растением со стволом и множеством веток и с ещё большим количеством побегов на них. Подозреваю, что это устанавливались энергетические потоки в тех самых энергетических каналах, о которых известно из даосизма. И всё это сопровождается волнующим переживанием движущихся и трансформирующихся цветных линий, форм и объёмов… А ведь действительно, то сновидение проходило под постоянный аккомпанемент материнского тела, дыхание которой было подобно шуму набегающих на берег волн, гулко стучало сердце и шуршала по сосудам кровь… Оказывается, «услышать» тишину стало возможным только в момент рождения.

Возможно, так действительно выглядит переживание равновесия и единства, которое дано каждому до рождения и которое мы носим в себе как эталон подлинной любви и счастья. Впрочем, я не настаиваю на его всеобщности. Медитация – процесс индивидуальный, переживания личностны и единичны. Но для меня переживание до рождения именно таково. Как и в любой медитации, в этой есть завораживающая прелесть существования до конкретных образов. В самом же переживании каким-то невероятным образом сочетаются безмятежность и покой релаксации, с одной стороны, и состояние напряжённости и невероятной эмоциональной наполненности, с другой.

...

Размышляя о способности видеть сны, невозможно не обнаружить, что мозг представляет собой механизм, который работает как бы в двух основных режимах. В режиме бодрствования, согласно заложенной в нём программе он осуществляет управление телом и через него связь с внешним миром, а в режиме сна включается какой-то другой режим, направленный внутрь. Ну а поскольку всё развивается от простого к сложному, то очевидно, что этому процессу должен был предшествовать более простой – работа в одном режиме. То, что до рождения мы находились в состоянии постоянного сновидения, по-видимому, свидетельствует именно об этом.

Напрашивается очевидная гипотеза, объясняющая «странные» данные о различной продолжительности сновидений у людей разного возраста. Согласно ей, сновидение представляет собой как бы «предбодрствование». Похоже, что до рождения в компьютер, наш мозг, «закладывалась» сама операционная система. Если вернуться к аналогии с локатором, то время до рождения – это период, когда оператор наделял механизм знакомым себе «языком», на котором он предполагал получать через этот механизм нужную информацию. То есть, рождаясь-просыпаясь, сознание уже имеет в себе необходимый набор образов неведомого покуда телесного мира.

Автор обложки Архипов И.Г.

5.
Состояния сознания

Осознавание

Из дневника

дата ...

Сновидение «Букеты сирени»

Иду по перрону станции пригородных электричек с двумя подружками. К нам подходит продавец сирени. Я выбираю у него сперва большущий белый букет, а потом ещё и лиловый.

Чуть в стороне от нас милиционер прогоняет с платформы другого продавца. Уходя, тот оказывается возле меня и дарит мне букет белой сирени ещё больше и роскошней, чем те, которые я только что купила.

Сновидение «Новый год, а света нет»

Я только что проснулась и ещё лежу в постели. Это квартира, в которой мы жили, когда я была маленькой.

Мне очень уютно. На кухне бабушка и мама что-то стряпают к праздничному столу. За окном зима. Новый год.

У меня в руках тарелка с пирожными. Я их не ем, а почему-то думаю, что надо бы сходить и купить ещё.

Никак не могу включить свет. «Новый год, – думаю я, – праздник, а света нет».

Сновидение «Пейзаж за окном»

Мне снится, что я проснулась. Лежу на кровати, стоящей у окна.

Зима. За окном замёрзший, покрытый снегом залив, а над ним совершенно необыкновенного цвета небо: ярко-зелёное с оранжевым.

Я оглядываюсь, мне хочется кому-нибудь показать этот необыкновенный вид, но в комнате никого нет.

Снова гляжу в окно. Зимний залив. То же яркое небо. В стороне видна останкинская телебашня, обёрнутая бумагой, словно букет цветов.

Осознанное сновидение

Несколько раз я как будто снова засыпаю и просыпаюсь.

Какой-то офис. Вокруг много молодых людей, среди них наши актёры. Все делают мне комплименты, да я и сама чувствую, что выгляжу очень хорошо. Я вся полна радости, непрерывно смеюсь, но что-то во мне очень спокойно и как бы бесстрастно наблюдает меня же со стороны.

Небольшой компанией выходим в фойе второго этажа. Чуть в стороне вижу Н.Ш. – свою подругу по школе. Я удивлена и обрадована, ведь мы не виделись так много лет. Идём с ней по коридору к лестнице, чтобы спуститься к остальным. По пути я бросаю взгляд вниз и вижу свои босые ноги. Хочу вернуться, чтобы обуться, но, осматриваясь, вижу, что здесь многие босы. Всё-таки надеваю откуда-то появившиеся носки. Догоняю Н. Мы стоим на лестничной площадке между первым и вторым этажами и смотрим вниз. Там, на первом этаже, очень много народа.

У меня очень странное состояние, как будто я – не я. Что-то происходит неправильно, что-то не так…

В этот момент я наконец-то осознаю, что сплю.

Забилось сердце, участилось дыхание. Очень волнуюсь. Оглядываюсь вокруг себя. Понимаю, что до того, как я «очнулась», окружающая обстановка уже выглядела именно так, то есть до того, как я осознала, что сплю, она уже была «проявлена». Всё выглядит более контрастным и ярким, чем могло бы быть наяву. В каждом цвете одновременно присутствует множество оттенков. Сложно описать, но воспринимается так, как будто бы на одноцветных поверхностях не повторяется ни одной одинаково окрашенной точки. От этого всё как бы сияет.

Рядом по-прежнему стоит Н.Ш. Выглядит она очень реально, и я спрашиваю: «Нина, ты понимаешь, что всё вокруг сон? Это не настоящий мир!»

У неё за спиной окно. Через него видна крыша соседнего дома. Прямо по ней едет красная легковая машина, а рядом с чердачным окном что-то начинает на глазах проявляться. Это крона дерева, которое «вырастает» наоборот – от кончиков веток к стволу и дальше вниз в крышу. Похоже на мультик, но выглядит так реально, так телесно.

Снова разворачиваюсь к Нине: «Ты видишь, что происходит? Так ведь не может быть в реальной жизни!?». Но у неё безразличный и отстранённый вид.

Лихорадочно соображаю, что же сделать, как воспользоваться этим вот своим состоянием. Я читала, что в этот момент можно пообщаться с кем захочешь и получить ответы на все свои вопросы. Кого бы мне увидеть? Мелькает Н.П., на секунду появляется Л.К., какой-то мужчина, потом кто-то в плаще. Ясность разума сохраняется, но перед глазами всё начинает неудержимо растворяться и исчезать.

Я ощущаю собственное тело, лежащее в постели. Перед внутренним взором темно. Не хочу открывать глаза, пытаюсь ещё что-либо увидеть, но ничего не получается.

Я уже достаточно узнала про осознанные сновидения. Их называют ещё люцидными или прозрачными. Оказывается, они случаются не только спонтанно – можно научиться инициировать их самим. Главное, что для этого необходимо, – иметь намерение, то есть сильное и продуманное желание осознать себя во сне. А непосредственно в момент сна помогают так называемые «признаки сна». Это такие вещи, необычные обстоятельства, персонажи или действия, которые могут произойти только в сновидении. Именно нелепости, непривычное, необычное может подтолкнуть к осознаванию, что ты спишь. И ведь действительно, в своём первом прозрачном сновидении я увидела дом, который не соответствовал привычной «географии» реальности, это и спровоцировало осознание.

Уже несколько месяцев, как я начала обращать внимание на «признаки сна» в своих сновидениях и часто раздумывала, что бы выбрать в качестве собственного пропуска в мир осознанности. Карлос Кастанеда предлагал постараться увидеть во сне свои руки. Мне же хотелось обозначить для себя что-то своё. То я думала настроить себя на «увидеть во сне свои босые ноги», то о том, что моим проводником в мир прозрачных снов могла бы стать бабушка, ведь в своём первом сновидении я общалась именно с ней. Я перебирала и «окно», и «что-либо необычное», «не по сезону», и просто «проснуться во сне», но так ни на чём и не остановилась. Чтобы «разбудить» меня сегодня ночью, мой внутренний проводник использовал эти мои варианты. Он перебрал буквально всё: мне несколько раз снилось, что я просыпаюсь, снились и босые ноги, и окно, и необычный пейзаж, и присутствие бабушки. Поразительно!

Делаю сегодняшнюю запись и всё время перепроверяю себя: не додумываю ли чего-то, не досочиняю ли невольно того, чего не было на самом деле? Но нет, всё так. Просто никак не могу поверить в очевидную вещь – Нечто, не просто разумное, а гораздо разумнее меня, знающее мои мысли и намерения, как бы изнутри меня самой пытается направить меня и помочь. Этот «Внутренний помощник» ничего мне не диктует и ни к чему не принуждает. Во всей этой истории я совершенно отчётливо ощущаю собственную неприкосновенность – заниматься исследованием снов или не заниматься зависит только от меня самой.

Сегодняшнее переживание подтвердило несколько вещей. Так, я читала, что перед прозрачным сновидением может быть как бы серия вложенных друг в друга фальшивых пробуждений. Сегодня ночью именно это я наблюдала у себя. Многие авторы подчёркивают важность эмоциональной обособленности. Такую обособленность я действительно ощущала и непосредственно перед осознанием, и во время его. Само же осознание возникло в момент, когда я как бы сказала себе: «Стоп!» и внутренне отстранилась от всего, что вокруг, с мыслью: «Что-то не так, что-то неправильно».

Многие указывают, что обычно прозрачное сновидение провоцирует огромное волнение. К сожалению, именно это приводит к его прерыванию. Действительно, в момент осознания я волнуюсь необыкновенно. А сегодняшней ночью осознанность случилась на фоне уже существующего возбуждения: во мне уже было как бы сочетание обособленности и эмоционального подъёма. Может быть, эмоциональность – неразрывное свойство самих прозрачных сновидений? Во всяком случае, это надо обязательно проверить.

Странно, уже почти год, как я «в теме», но опять оказалась не готовой к переживанию.

Я прочла уже довольно много интересного об осознанных сновидениях, но некоторые описания меня смутили. Читая отдельные тексты и даже целые книги, я не могла отделаться от ощущения, что их авторы сами не имели опыта прозрачных сновидений, хотя и утверждали обратное. Правда, на тот момент у самой всего-то и было, что этот второй случай осознанности во сне, но я должна была допустить, что или я переживаю что-то не то, либо эти авторы принимают за опыт осознанных снов нечто иное. Мои сомнения только усилили интерес к теме и создали для меня как бы дополнительную интригу.

Но в этот раз больше всего меня поразило, как откровенно «Мастер сновидений» старается помочь мне. В ответ я решила попытаться «подстегнуть» процесс и со своей, с «внешней» стороны.

Изменённое состояние

Из дневника

Наконец-то я достала книгу Станислава Грофа «За пределами мозга». Прочла и загорелась желанием попасть на сессию холотропного дыхания.

Станислав Гроф – врач и учёный, живущий в США. Уже больше пятидесяти лет он занимается исследованием необычных состояний сознания, которое доказывает полезность определённых переживаний для человеческой психики и их благотворное влияние на духовный рост. Со своей женой Кристиной Станислав Гроф разработал технологию холотропного дыхания – уникального метода психотерапии и самопознания.

Один из двух основополагающих ритмов тела, дыхание само по себе – удивительный процесс. Оно наглядно демонстрирует единство контроля и спонтанности в нас, произвольного и непроизвольного. Мы не можем не дышать, и всё же нам кажется, что дыхание подчиняется нашему контролю. С равным успехом можно сказать, что мы дышим, и что нас дышат. Физиологическими исследованиями давно доказано, что дыхание, находясь в тесной связи с нервной, мышечной и сердечнососудистой деятельностью, оказывает огромное влияние и на психическую деятельность человека.

Намеренная регуляция дыхания влечёт изменение процессов в коре головного мозга и в других отделах центральной нервной системы. Ни для кого не секрет, что в течение многих веков в разных культурах с помощью специального дыхания вызывали странные состояния сознания. При этом использовались обе крайности – и интенсивное дыхание, и длительное его лишение, ну или сочетание того и другого. Так Пранаяма, известная индийская духовная практика, использует смену периодов гипервентиляции с длительными задержками дыхания. Другие индийские методики включают в себя перекрытие гортани, когда язык определённым образом откидывается назад, пережимание сонной артерии, длительное пребывание на ногах, провоцирующее продолжительный отток крови от головы и вызывающее гипоксию мозга. Даосы Китая проповедуют некую методику дыхания в процессе медитации, при которой вдох столь слаб и незаметен, что маленькое перышко, помещаемое перед ноздрями, остаётся неподвижным. Утверждается, что ритмическим дыханием можно привести себя в гармоническую вибрацию со всей природой и помочь развитию своих скрытых сил. В некоторых источниках есть информация, что первоначальная форма крещения включала в себя ситуацию доведения до полуутопленного состояния, которое приводило к глубинному переживанию смерти и воскресения. Ну и нестандартные переживания, которые нередко наблюдаются у умирающих, тоже, как правило, объясняются возникновением аноксии – отсутствием содержания кислорода в тканях.

...

И вот, несмотря на предупреждения о недопустимости самостоятельных занятий и ничего толком не зная о методе холотропного дыхания, перед сном я попробовала «подышать».

Из дневника

Вчера удалось лечь спать пораньше. Лёжа на спине, сделала несколько десятков интенсивных вдохов-выдохов, пока не почувствовала, как мне внезапно стало плохо: закружилась голова и подкатила тошнота. Впрочем, дурнота вскоре прошла, хотя я немного и напугалась. Спустя некоторое время неясно обозначилась, а потом захлестнула волна сексуального желания. Вообще было как-то не по себе. Некоторое время я лежала, раздумывая, что предпринять: подняться и хотя бы умыться холодной водой или попытаться «залежать» это состояние. Решила встать. Прохожу на кухню, осторожно прислушиваясь к себе, – вроде бы стало получше. С вечера на кухонном столе оставалась разложенная на полотенце помытая посуда. Я открываю кухонный шкафчик и расставляю всё по местам. Наливаю из кувшина-фильтра немного воды и делаю несколько глотков. Кажется, уже не тошнит, но всё равно как-то не комфортно. Возвращаюсь в постель. Пытаюсь лечь поудобнее, переворачиваюсь под одеялом и – понимаю, что проснулась!!! Некоторое время прихожу в себя. Потом, не веря себе самой, встаю, прохожу на кухню. На кухонном столе, на полотенце разложена помытая с вечера посуда. Я открываю кухонный шкафчик и расставляю всё по местам. Наливаю из кувшина немного воды и делаю несколько глотков. В то же время сравниваю все свои ощущения с теми, которые переживала буквально за несколько минут до того, – никакой заметной разницы нет!

Все следующие сновидения ночи были непривычно эмоциональными.

Так я спровоцировала у себя какое-то странное состояние сознания. От этого самодеятельного опыта осталось очень неприятное ощущение. Позже, когда я попаду на сессию холотропного дыхания к ученику Грофа – Владимиру Майкову, то получу действительно бесценный опыт. Я узнаю, между прочим, что само дыхание – это лишь одно составляющее холотропной сессии. Ну а это моё переживание как-то странно никуда не вписывалось. Было понятно, что я пережила что-то противоположное осознанному сновидению, но я не могла сразу сообразить, в чём же дело.

Я не ухватила момент, когда «провалилась» в изменённое состояние, и уразумела, что испытала какое-то подобие галлюцинации, только когда вышла из него – проснулась. Похоже, что само переживание было очень необычным сновидением. Возможно, некоторые люди, говоря, что им снятся прозрачные сны, имеют в виду именно такие сновидения, когда кажется, что всё происходит наяву. Однако осознанные сновидения принципиально отличаются от этого спровоцированного мною состояния. На протяжении всего описанного выше переживания я была уверена, что всё происходит наяву, но это не соответствовало действительности, а в прозрачном сне я знаю, что сплю, и это правда. То есть в первом случае, мой разум несомненно обманывался, а в прозрачном сновидении, наоборот, он как бы «просветляется».

Я думала, что в отличие от китайского мудреца, который, проснувшись, не мог понять кто он: Джуан Цзы, которому снилось, что он был красивой бабочкой, легко и непринужденно порхавшей над цветами, или он – бабочка, которой сейчас снится, что она – Джуан Цзы; я всегда понимаю, просыпаясь, что проснулась. Но теперь я вижу, что возможно всё.

В связи с этим интересно, что согласно буддистским воззрениям, человек на протяжении своей жизни может пережить три разных состояния подлинного сознания: он осознан в утробе, до рождения; он осознан, когда спит и знает, что спит; и, наконец, в моменты просветления наяву, спонтанные или как результат занятий духовными практиками. То есть сообразно этим идеям наше бодрствующее состояние вообще не считается состоянием сознания. Буддисты считают наше обычное пребывание наяву беспамятством, а состояние, которое я пережила той ночью, ещё дальше от подлинного сознания, чем явь, то есть оно представляется беспамятством в квадрате. Вообще буддизм – очень странная религиозная система. Это скорее философское, этическое учение и психотехническая система. Безусловно, буддизм очень психологичен, поэтому есть смысл серьёзно относиться к тому, что он проповедует.

Но если буддисты правы, и до рождения я действительно была осознанна, то отчего же не помню этого? Ответ, в общем-то, нашёлся быстро и он достаточно прост. Дело в том, что та память, которую мы обычно имеем в виду, связана с разумом, а разум моложе тела. Привычный для нас лингвистический разум, а, следовательно, и соответствующая память о себе возникают, когда мы начинаем учиться говорить, то есть связывать явления реальности со словами. Но в нас существует и другая память, в которой, и на самом деле, хранятся все подробности жизни до рождения. Это открыл всё тот же Станислав Гроф. Исследуя изменённые состояния сознания, он выяснил, что в каждом человеке существует память обо всех подробностях дородового развития и о собственном рождении. Более того, эти подробности влияют на всю последующую жизнь и во многом формируют индивидуальную психику. На основе его исследований создано целое направление в психологии – перинатальная психология.

Миры яви и сновидческий похожи, но это разные миры. И каждый из них по-своему неприкосновенен. Осознанное сновидение – это вовсе не проникновение яви на территорию сновидений, осознанное сновидение – это проникновение на территорию мира сновидений человеческого разума, который рождается и развивается в физическом мире наяву.

По мне, не существует более волнующей тайны, чем тайна собственного сознания. Давно известно, что заглянуть под её загадочные покровы возможно с помощью, так называемых, изменённых состояний сознания (ИСС). Но с экспериментами, подобными моему, надо быть очень осторожным. Это вообще палка о двух концах. Ведь, по сути, и пьяница, и наркоман тоже стремятся к изменённым состояниям; но то, что разрушает тело и психику, способно лишь увести в сторону от пути и вообще отбросить назад. Важно научиться разбираться, что помогает идти вперёд, а что ведёт к деградации. А для этого существует безусловный критерий – движение вперёд не должно разрушать дорогу сзади, потому что дорога позади – это и есть сам путь. Когда строят дом, то каждый новый этаж сверху предполагает всё более устойчивый фундамент снизу, а вовсе не разрушение нижних этажей. И хотя очень хочется побыстрее заглянуть наверх, но сперва надо обжить и обустроить надёжными лестницами тот этаж, на котором находишься сейчас. Есть, конечно, возможность установить трамплин и, подпрыгнув, вскочить на следующий уровень, но жить на нем ещё нельзя, а спрыгивая назад, рискуешь разбиться.

На сессии холотропного дыхания

А вскоре я попала на свою первую сессию холотропного дыхания к Владимиру и Кристине Майковым. Я наткнулась на информацию об их семинарах в изданиях международного издательского проекта «Тексты трансперсональной Психологии». Владимир Майков – один из редакторов этого проекта. Он очень разносторонний учёный, философ, крупнейший специалист в области психологии, к тому же, ученик Грофа, то есть получил метод, что называется, из первых рук. В общем, мне очень повезло.

Сессия продолжалась три дня. Первый день был посвящён знакомству, теории, некоторым вводным упражнениям, а второй и третий самому процессу. В один из дней ты «дышишь» сам, а в другой играешь роль ситтера (няньки) при дышащем партнёре. В нашей паре первой «дышала» я. Процесс холотропного дыхания длится несколько часов в тёмном помещении (я надевала на глаза ещё и повязку), он сопровождается специально подобранной музыкой и работой с телом – специфическим дыханием. Нас было двенадцать человек, то есть образовалось шесть пар. Небольшая подготовка-разминка, и вот мы улеглись каждый на своё место. Рядом ситтер. Темнота. Раздались первые звуки, и процесс начался.

Я очень старалась поддерживать интенсивное дыхание, поэтому быстро устала физически, однако продолжала «работать». В сознании ничего необычного не происходило, и я начала подозревать, что у меня какая-то проблема, что отчего-то я не могу как следует расслабиться. Вспомнился мой самодеятельный опыт, который оставил очень неприятные воспоминания, и я невольно боялась «вырубиться». К тому же, по-видимому, сработала актёрская привычка думать о том, как всё выглядит со стороны, и зачем-то сквозь достаточно громкие звуки я стала прислушиваться к тому, что происходит с другими парами в зале. Прошло ещё какое-то время. Я устала уже и от этого. И тогда я всё бросила и стала просто фантазировать о том, что бы я могла пережить на самом деле, если бы смогла включиться в процесс.

Поскольку в сессии используется в основном этническая музыка: звучат барабаны, бубны, дудки и тому подобное, то первая фантазия, которая пришла мне в голову, была о камлании у костра. Костёр, шаман, члены племени. Вот они танцуют, вот происходит некий ритуал, вот шаман (я сама) производит какие-то манипуляции с больной женщиной, а вот он проводит инициацию молодых юношей в мужчин. Потом я оставила эту тему (наверное, сменилась музыка – что-то изменилось в самом процессе) и стала представлять себя птицей. Я большая чёрная птица с ярко-красным клювом. У меня огромный размах крыльев. Я лечу, а подо мной бескрайний океан, потом берег земли, леса, горы с белыми шапками снега. Я приземляюсь на одной из вершин. Здесь, высоко в горах, среди окружающей белизны я ощущаю себя дома. Потом откуда-то пришли мысли совсем о другом. Масса серых металлических конструкций, как бы ящиков разной формы и размеров. Они окружают меня со всех сторон. Я их отбрасываю и отбрасываю от себя, но конца не видно. Надо бы остановиться и подумать, может быть, есть какой-то другой способ выбраться из-под них. Но музыка гонит вперёд, и я даже боюсь, что если остановлюсь, то они меня совсем задавят. Какая неприятная фантазия! Бросаю её и возвращаюсь к своей птице. Представляю, что она уже не одна, рядом с ней ещё такая же, а в гнезде лежит большое яйцо. В течение всего процесса у меня перед глазами не было никаких ясных картинок, так, мелькали какие-то цветные пятна и формы, какие бывают, когда просто закрываешь глаза. Все фантазии были как бы от ума.

Наконец, процесс холотропного дыхания подошёл к концу. Рекомендовалось некоторое время не общаться друг с другом. А во время отдыха предлагалось нарисовать мандалу (рисунок в круге) своих переживаний. Поскольку единственное, что со мной происходило, – мои собственные фантазии, то я и нарисовала посередине круга костёр, вокруг стилизованных человечков, с одной стороны птицу, а с другой – серые изломанные конструкции.

И вот заключительный этап – обсуждение. Поскольку я была на подобной сессии впервые, то начали с меня. Я честно призналась, что для меня «первый блин оказался комом», что со мной ничего не происходило, поскольку я, по-видимому, очень старалась и не смогла расслабиться и абстрагироваться от окружающей обстановки. Следующий человек стал говорить, что смысл его переживаний заключался в некой инициации, которая уходит корнями в шаманство, что он сам ощущал себя то рядовым участником действа и вместе с другими танцевал вокруг костра магический танец, то юношей, которого посвящают в мужчины, то самим шаманом, который исцеляет молодую женщину племени. Надо же, подумала я, какие похожие могут возникнуть фантазии, но звуковое сопровождение, действительно, как бы склоняло фантазировать именно в этом направлении.

Заговорил следующий дышащий. Первые же его слова заставили меня напрячься. Он переживал состояние свободы, бескрайнего пространства и скорости, он ощущал себя огромной птицей чёрного цвета. Вся земля была в его распоряжении: моря, реки, леса, поля и горы. Высоко на вершине горы было его жилище, и здесь он царствовал. В конце своего рассказа он показал свой рисунок. Посередине круга – чёрная птица с ярко-красным клювом!

Следующий участник сессии рассказал о том, что у него были очень тяжёлые переживания, связанные с тем, что он никак не мог выбраться из-под серых мёртвых конструкций.

К слову сказать, переживания и двух других участников тоже были отражены в моих фантазиях, но как бы менее внятно.

Мало сказать, что я была шокирована. Вот тебе и «блин комом»! Конечно же, я показала всем свой рисунок. Мне даже стало немного обидно, что участники сессии приняли мои слова как должное, как будто факт, что на уровне сознания мы все связаны между собой, – сама собой разумеющаяся вещь. Конечно же, я и сама об этом и слышала, и даже, возможно, говорила прежде, но одно дело говорить, и совсем другое дело – пережить на собственном опыте. Это знание совсем другого качества, потому что только личное переживание делает его подлинным. Сколько ни рассказывай о физических и химических свойствах соли, но, только положив её на язык, узнаешь, что такое солёное. Узнавать жизнь – это значит переживать её непосредственно, а без этого любое знание остаётся всего лишь мёртвой моделью.

Я восприняла переживания участников семинара как свои личные фантазии, ни на секунду не усомнившись в том, что не я их автор. Значит действительно, на каком-то уровне мы имеем доступ к сознанию друг друга, мы способны переживать происходящее в чужом сознании, как своё собственное. Так, может быть, именно это свойство сознания и транслировали мне те сновидения, в которых я была вовсе не я. Те сны показывали, что моя глубинная суть не ограничена рамками моей собственной личности.

В жизни что-то всё время происходит, и вчерашний опыт переживается уже не так остро, а со временем он как бы и вовсе забывается. Но вот как-то поздно вечером я еду в метро – возвращаюсь домой. В вагоне почти никого нет. Я сижу, совершенно расслабившись, без мыслей, и гляжу перед собой на черноту за окнами вагона, в которой мелькают огоньки туннеля метро. И вдруг я осознаю, как думаю о том, что мне надо на этой неделе изловчиться и отвести Юльку к стоматологу (подразумевается, что Юлька – моя маленькая дочка). Я уже давно заметила, что у неё немного неровно растут зубки, и лучше бы поносить брекеты, пока она ещё маленькая. Можно, конечно, попросить маму, но всё же лучше пообщаться с врачом самой. Как назло, на работе сейчас завал, потому что вторая сотрудница отпросилась в отпуск на две недели. Наверное, в Египте, куда она отправилась, сейчас очень хорошо: тепло, море… Господи! Какие странные мысли?! Какая Юлька?! Какие зубы!? Поезд стал замедлять ход, и до меня донеслись слова женщины справа от меня: «Юлюшка! Просыпайся – нам выходить».

Позже я пробовала несколько раз намеренно «подслушать» чужие мысли, но у меня ничего не получилось. Наверно, в этом тоже есть смысл: сознание только демонстрирует мне свои возможности, ну а пользоваться ими пока не позволяет. Но зато теперь я точно знаю, что это возможно. И иногда – в жизни случается всякое – останавливаю себя посреди раздражения и дурных мыслей, вспоминая слова бабушки из своего сна: «не забывай, что ты красивая».

Но как бы изменился мир, если бы каждый знал, что его мысли могут быть услышанными!

Автор обложки Архипов И.Г.

6. Быть осознанным

Истинное время жизни

Из дневника

дата ...

В 7.00 проснулась от телефонного звонка – кто-то ошибся номером. Решила ещё немного подремать – сегодня у меня свободный день.

Сновидение

… В голубом небе какой-то маленький несуразный цветной предмет, похоже, что это варежка-мочалка. Чепуха какая-то! Через мгновенье осознаю, что я во сне.

Перед моим взором ясное голубое небо с несколькими белыми облачками. Хочу создать в небе какой-либо объект, но ничего не получается, вернее, мелькает что-то непонятное и тут же исчезает. Я понимаю, что это, скорее всего оттого, что сама толком не знаю, чего же хочу. И тут же вижу, что небо уже не настоящее, а нарисованное. В этот момент я потеряла осознанность и провалилась в обычный сон.

Этой ночью были сновидения и до, и после этого короткого эпизода, но утром я их не записала, и они забылись, а вот этот кусочек сохранился в сознании точно так же, как любое событие наяву.

Стоп! – А разве я помню всё, что случается со мной наяву?

В начале прошлого века сначала в России, а потом в Европе существовала «школа Гурджиева», в которой собирались люди, интересующиеся исследованиями и работой с собственным сознанием. Позже, на протяжении всего столетия, большинство подобных групп вольно или невольно перепевали то, что проповедовал Гурджиев. А он утверждал, что жизнь современных людей практически неосознанна, и что первейшая задача человека – развивать в себе сознательность. Как и Ницше, Гурджиев провозглашал, что человек ещё только находится на пути к Человеку, а сам путь, по его утверждению, состоит в развитии сознания.

Само собой разумеется, что человек развивается как всё в мире, и скорее всего, его эволюция действительно связана с ростом сознания, а пафос работы в подобных группах сводится к тому, что объективный бессознательный процесс дополняется сознательными, направленными действиями. По Гурджиеву, работа с собой должна заключаться в постоянном, повседневном преодолении собственной механистичности.

А ведь и на самом деле похоже, что мы находимся «в сознании» не постоянно: большую часть жизни мы действуем как бы автоматически. Попытайтесь-ка прямо сейчас вспомнить, как утром вы поднялись с постели, как умывались и чистили зубы, вспомните детали дороги в магазин или на работу. Помните ли вы, какого цвета дверь в этот самый магазин и сколько ступенек было в лестничном марше вашей школы? Даже вчерашний день вспоминается уже отдельными эпизодами.

Оказывается, наши воспоминания о собственной жизни состоят из обрывков, потому что мы большую часть времени бессознательны по отношению к ней. У нас не развито внимание к собственному существованию. Оно «включается» лишь по необходимости. Сознательно мы ухватываем лишь очень маленький кусочек из всего того, что нас окружает, неосознанно же реагируем и замечаем значительно больше. Всем известно, что в состоянии гипнотического транса человек способен описать такие незначительные детали, на которые его осознающий разум в своё время заведомо не обратил никакого внимания. Под гипнозом вы наверняка припомните и цвет двери в магазине, и количество ступенек на школьной лестнице. Объяснить это можно только одним: осознаваемое нами – лишь часть реального объема нашего же сознания, лишь малый островок на его громадной планете.

Я бегу на работу. Немного опаздываю. В голове крутятся мысли: успею ли я приехать вовремя, о предстоящей репетиции, ещё о чём-то. Конечно же, я живу и даже весьма активно, но я совершенно не обращаю внимания на то, что происходит вокруг меня, – я действую автоматически. Моё сознание, моя психика находятся где-то, но вовсе не там же, где моё тело. Или ещё одно знакомое каждому состояние, про которое говорят «находиться в прострации», когда как бы ни о чём не думаешь, ничего не видишь и не слышишь. В такие моменты внимание рассеяно, и сознание словно вообще отсутствует.

В последнее время стало модным призывать к жизни «здесь и сейчас». За этим призывом скрывается мысль об осознанности, потому что сознательное восприятие включается только тогда, когда осознаётся настоящий, текущий момент, как, например, чтение этого предложения, которым вы заняты в это самое мгновение.

Проблема состоит в том, что если тело всегда «здесь и сейчас» – ему другого не дано – то сознание вполне способно находиться не «здесь», а порой даже как бы вообще отсутствовать. Другими словами, для того, чтобы быть осознанным, надо стараться как можно чаще возвращать сознание в тело и удерживать его при теле как можно дольше. Только когда они находятся вместе, мы становимся осознанными. Только через тело сознание соприкасается с реальной жизнью, а выглядит это соприкосновение как непосредственное ощущение. Я нюхаю цветок, я щупаю разные ткани и сравниваю их, собираясь заказать себе новое платье, я перебираю в голове аргументы в ответ на реплику своего оппонента – я осознана. То есть, чтобы быть более осознанным, нужно стремиться к большей чувствительности, нужно стараться не пропускать ощущений, впечатлений и настроений. Переборщить с этим невозможно, если, конечно, не путать большую чувствительность с острыми ощущениями, которые, наоборот, всегда ведут к загрубению чувствительности и к ещё большей бессознательности.

Конечно же, на самом деле какая-то часть сознания всегда находится при теле. Я называю её «автопилотом». Большую часть жизни мы все проводим на своём «автопилоте». Его нельзя отнести к «бессознательному», так как «бессознательное» – это то, чего мы не знаем по определению, а «автопилот» берёт на себя то, что вполне могло бы быть и осознанным. Это вообще совершенно фантастическая часть в нас: он обладает собственным вниманием и в экстремальных ситуациях провоцирует действия, которые всегда более целесообразны, чем, если бы разум сам всё осознавал и сам принимал решения. Но как бы ни был хорош «автопилот», он – автомат. Чем чаще и дольше он включается, тем больше в нас механистичности и автоматизма. Сознание же всё время стремиться улизнуть и воспользоваться им. К счастью, существуют в жизни две ситуации, во время которых люди всегда находятся «в сознании».

Одна из них – когда мы учимся. Познание, а оно в широком смысле включает в себя приобретение любых новых навыков и сведений, всегда сопровождается осознанностью. При этом на протяжении самого процесса обучения осознанными могут быть как “знание”, так и “незнание”. Вот представьте, ну например, мальчика, который учится кататься на велосипеде. Было время, когда он вообще не знал о существовании велосипеда или думал, что стоит на него сесть, и тут же поедешь. В то время он находился в состоянии “неосознанного незнания” (не знал, что не знает). Но вот, пытаясь проехать на велосипеде первый раз, паренёк падает. В этот момент он переживает состояние “осознанного незнания” – он узнаёт, что чего-то не умеет (знает, что не знает). Вслед за этим приходит пора учёбы, это всегда время “осознанного знания”. Обучаясь, он просто вынужден быть осознанным: отслеживать положение рук, ног, вообще тела, внимательно следить за дорогой. Это период подлинной жизни для любого человека, в это время мы невольно переживаем, если что-то не выходит, и получаем истинное удовольствие, впервые почувствовав скорость. Мы живём! Но вот прошло время, и взрослый велосипедист едет на почту за газетой: его мысли заняты каким-то утренним происшествием, он не замечает окружающего пейзажа – он следит за дорогой и управляет велосипедом автоматически. Умеющий хорошо ездить, он находится в состоянии “неосознанного знания”. Но всегда, когда человек сталкивается с чем-то впервые, когда учится чему-то, в нём включается осознанность.

И ещё есть одна ситуация, которая неизменно сопровождается осознанностью, – это игра. Выигрывает тот, кто обладает большей чувствительностью, кто острее видит, слышит, быстрее соображает и реагирует. А поскольку мы учимся и играем в основном в детстве, то и выходит, что дети больше осознанны, чем взрослые, что они ближе к Человеку. Они, простите за тавтологию, осознаны неосознанно.

Оказывается, примерно до 13-14 летнего возраста Природа одарила людей сознательным умом, но только до этого возраста. Когда человек достигает половой зрелости, рост сознания отдаётся в его собственные руки, ведь для продолжения рода достаточно и полученного уровня. Тем самым, Природа как бы реализует свою ответственность за сохранение возможности воспроизводить жизнь. К сожалению, у многих людей до роста сознания руки как правило не доходят.

Осознанность всегда с нами, когда есть что-то новое, что хочется познать или чему надо научиться. Как только новое осваивается, оно тут же передаётся в ведение «автопилота». То есть миссия сознательного восприятия заключается в получении новых знаний, умений и всегда новых свежих ощущений.

Механическое существование не всегда очевидно, поэтому периоды обучения или игры, которые совпадают с осознанным восприятием, могут служить для каждого необходимым индикатором.

По мере взросления осознанность начинает требовать от человека собственных усилий. Конечно же, гораздо проще лететь на «автопилоте», ничем себя не утруждая, но дело в том, что такой полёт и проживает «автопилот», а не мы сами. На протяжении периодов неосознанности мы просто напросто не живём. Тем не менее, часы, отсчитывающие мгновения жизни, которые всегда находятся вместе с телом только в «здесь» и только в «сейчас», не перестают идти. Поэтому можно умереть в сто лет, но прожить тринадцать, а можно уйти в тридцать, но прожить в два раза больше. К счастью, примерно к тем же 13-14 годам в молодых людях формируется разум – способность понимать и осмысливать. Каждый получает инструмент для произвольной работы с собственным сознанием. С его помощью мы способны не только контролировать осознанность наяву, но даже развивать её в сновидениях.

Как часто внешне жизнь выглядит разнообразной и насыщенной, но когда начинаешь размышлять о ней, то вдруг обнаруживаешь, что за огромный период времени, перегруженный хлопотами и суетой, пережил лишь считанные мгновения подлинной жизни. Я сама часто сетую, как же быстро с годами начало лететь время – мелькают не дни, а годы. На самом деле, время течёт по-прежнему, но если в детстве каждый день был наполнен новыми впечатлениями и переживаниями, то с годами более «умные» мы всё чаще и дольше пользуемся «автопилотом», укорачивая тем самым свою жизнь.

«Переживать» и «жить» – слова с одним корнем. «Будьте как дети» – и тогда рамки жизни снова расширятся, а дни перестанут быть похожими друг на друга и пролетать незаметно. Мы живём, когда учимся, когда играем, когда что-то вызывает сильные переживания, когда, управляя своим вниманием, включаемся в жизнь сами. Только это время и есть подлинное время жизни.

Внимание и энергия

Из дневника

дата ...

Осознанное сновидение

… Наступает осознание.

Стою посреди бескрайнего луга. Во все стороны до самого горизонта сплошной зелёный травяной ковёр. Над головой чистое серо-голубое небо. Я не очень волнуюсь – не совсем привычное состояние в осознанном сне, но, думаю, что это не плохо. Я озадачена другим – в очередном прозрачном сновидении я собиралась проверить работу органов чувств: настроилась трогать предметы, рассматривать детали, что-то нюхать, пробовать на вкус, а обнаруживаю себя посреди пустого пространства – ни деревца, ни кустика. Хорошо, что хоть трава есть. Присаживаюсь на корточки. Обычная газонная травка, но какая же красота! Все травинки разные: побольше, поменьше, пошире, поуже, светлее, темнее, вон совсем малютка вылезает, а вот цветочек ромашки. Срываю жёлтенький шарик с пушистым нежным листиком-метёлочкой. Растираю его между пальцев, и, ещё даже не поднеся к носу, чувствую сильный запах дикой ромашки.

И всё же я сожалею об отсутствии каких-нибудь предметов. Вдруг ощущаю, что правее от меня что-то происходит. Поднимаясь, перевожу взгляд и ещё застаю процесс «проявления», но уже через мгновение справа от меня стоит вполне реальный стол. Это круглый раздвижной обеденный стол из светлого дерева, покрытого лаком. Он не новый, но очень добротный на вид. На нём лежат книга и яблоко. Я где-то читала, что в сновидении невозможно ничего прочесть. Беру книгу в руки. Коричневый, потрёпанный переплёт. На титульном листе старинным шрифтом с виньетками написано: «КНИГА». Провожу ладонью по столешнице и рассматриваю разводы на её поверхности; пофантазировав, в них можно угадать очертание львиной головы или ещё чего-нибудь. А яблока уже нет. Вспоминаю, что хотела посмотреть на свои руки. Разглядываю ладони – на них знакомые линии. Переворачиваю. Ухоженные ногти. Французский маникюр. Тру ладони друг о друга и концентрирую на них внимание – это обычное начало упражнений, развивающих внутреннюю энергию.

Тут же ощущаю свои физические руки, которые лежат под одеялом. Я в постели. Перед глазами темно, как будто бы выключили экран. Думаю, когда это я успела сделать французский маникюр, и вспоминаю, что наяву у меня такого маникюра на ногтях нет.

Позже я выясню: для того, чтобы выйти из сновидения, достаточно послать внимание на собственное тело, на любую его часть. Сознательно войти в сновидение – вот проблема.

Любой человек знает, что такое внимание. Никого не затруднит обратить на что-то внимание, если его об этом попросить. Тем не менее, в науке понятие «внимание» трактуется очень многозначно и весьма противоречиво. Что за ним стоит, как происходит сам процесс? С тем же успехом можно спросить: «как ты видишь? как ты слышишь?» – всё совершается как бы само собой.

По своей сути внимание состоит в произвольной или непроизвольной направленности сознания на определённый объект или в сосредоточенности на чём-то. То есть внимание – это как бы часть сознания, которой можно управлять с помощью воли – другой части сознания, но, в то же время, она может проявляться и самостоятельно. Похоже на «масло масляное», заправленное маслом.

Современная наука о человеке не знает ответов на такое громадное количество вопросов, что заблудиться в их лабиринте очень легко. Ну а если самой попытаться разобраться, что же оно такое?

Только что я работала над предыдущим текстом, моё внимание было поглощено им, и я не замечала, что в комнате стало прохладно, а в кухне не выключено радио – я не чувствовала холода и не слышала шума. Но вот я вернула своё внимание в окружающую обстановку и тут же ощутила прохладу и услышала звуки. Я как бы «включила» органы чувств и стала осознанной в собственной комнате. Легко убедиться в том, что мы переживаем, чувствуем и ощущаем только то, на что направлено наше внимание: где-то что-то стукнуло – внимание там, кто-то задел плечом – внимание здесь, а если о чём-то задумался – то внимание там.

Внимание в нас чем-то сродни дыханию: нам только кажется, что оно целиком подвластно нашей воле, а если разобраться, то мы способны управлять только небольшой его частью и очень непродолжительное время. Подавляющую часть времени оно работает автоматически, постоянно находясь в состоянии готовности. Переключение внимания происходит само собой, точно так же, как видеть или слышать. Я читаю – и моё внимание направлено в текст, но раздался какой-то хлопок – и внимание моментально устремляется в сторону неожиданного звука.

Считается, что активная часть внимания – это акт воли. А как же быть с постоянным присутствием пассивного внимания, которым мы не управляем, ведь очевидно, что, по сути, оно то же самое. Или признать, что бессознательное обладает собственной активной волей, и этим разрешить противоречие? Но нет, даже активное внимание невозможно свести к воле. Понятие о воле всегда связано с некой необходимостью, за волей стоят «надо» и «должен». За вниманием очень часто стоят «хочу» и «интересно». Волевые действия противостоят спонтанным, а внимание ведёт себя как раз очень непроизвольно. Очевидно, что внимание – нечто самостоятельное, отдельное от воли и самого сознания, в силу того, что оно само подчиняется сознательной воле. Посредством воли мы управляем своим вниманием, сознательно устремляя его на то, что требуется.

По правде говоря, поначалу я нисколько не сомневалась в том, что внимание – это свойство сознания, но никак не могла понять, отчего очень часто, когда я пытаюсь намеренно воспользоваться вниманием в осознанном сновидении, меня выкидывает в явь? Если внимание принадлежит сознанию, то почему территория сознания его не приемлет? И тогда я попыталась взглянуть на эту проблему как бы с другой стороны.

Невозможно не заметить, что внимание неразрывно связано с чувствительностью. Говоря житейским языком, послать внимание в какую-то часть тела – означает постараться эту часть почувствовать. Легко обнаружить, что в обычном расслабленном состоянии мы своего тела совершенно не ощущаем. Это происходит потому, что чувство всегда рождается в неком взаимодействии. Например, попробуйте прямо сейчас ощутить своё правое колено. Не у всех это получится сходу. Но потрите его и уберите руку – теперь колено ощущается очень ярко. Обычно мы чувствуем не тело, а воздействие на него. Сигнал о нём передаётся в мозг, где каждому участку тела, каждому органу соответствует определённая зона. Эта зона возбуждается, и в сознании возникает то, что мы называем чувственными образами. Если никакого воздействия нет, то ничего и не чувствуется – тело живёт автоматически и нами не осознаётся.

Обратить на «это» своё внимание и «это» почувствовать – всегда вместе. Того, что не привлекает внимания, для нас просто не существует: мы его не видим, не слышим, не ощущаем. Конечно, оно присутствует в поле сознания, но не осознаётся нами. Сознание превращается в сознательное, в чувствующее только тогда, когда включается внимание. Перевести взгляд с одного предмета на другой, прислушаться к тому, что происходит за окном, почувствовать своё колено – означает перевести своё внимание на этот объект. Мы видим, слышим и ощущаем только то, на что направлено внимание. Но ведь хотя всякое чувствование и происходит в сознании, за ним всегда стоят энергетические структуры физического мира. То есть внимание всегда сопровождает процесс восприятия, который энергетичен по самой своей природе. Стоило разобраться, как внимание связано с энергией.

...

Будет к месту заметить, что хотя и в быту, и в науке постоянно пользуются понятием «энергия», но единого определения для него не существует. Энергия представляется нам невещественной, ускользающей от человеческого восприятия формой существования материи, присутствующей одновременно во всем пространстве. Эта природная сила, заполняющая Вселенную, считается основной субстанцией мира и необходимым условием жизни. Описывается энергия как некий волновой процесс, как колебания или вибрация. Мы воспринимаем её опосредованно: какую-то часть в виде света и цвета, то есть в виде зрительных образов, какую-то в виде звука, какую-то в виде вещества и так далее. Считается, что «чистая» энергия, энергия сама по себе, никак не воспринимается органами чувств, и представление о ней в нас отсутствует.

Правда, само слово «энергия» говорящее: оно происходит от греческого слова «действие», «деятельность», поэтому наличие энергии можно связать и связывают с возможностью действия.

Вообразите, что вы попали в неизвестное место, в опасную ситуацию и не знаете, чего ждать: вы весь внутренне собираетесь, всматриваетесь, вслушиваетесь, то есть активизируете своё внимание, одновременно вы весьма ощутимо наполняетесь энергией – готовностью к моментальной реакции. Нетрудно увидеть, что какое бы внимание ни имелось в виду: произвольное, непроизвольное или постпроизвольное, – его всегда и везде сопровождает энергия. Как только происходит какое-то изменение в окружающем мире, туда тут же направляется внимание, которое замечается как готовность к действию. Куда бы ни направлялось внимание – туда направляется и энергия. Кстати, боль – это тоже запрос на внимание. Вы, конечно же, слышали про феномен сцены: что бы у тебя ни болело, как только выходишь на сцену, боль исчезает, а сделал шаг со сцены – начинает ныть снова. Всё дело во внимании, которое у актёра на сцене переключается на роль.

Чем дольше я размышляла о постоянной связи внимания с энергией, чем больше разных ситуаций я проигрывала в воображении, тем отчётливее и убедительнее проявлялась одна очевидная истина: внимание не просто неотделимо от энергии – оно ничем от энергии не отличается!

Внимание – это и есть энергия! Послать внимание – означает послать энергию. Контролировать внимание – означает контролировать энергию, а чувствовать внимание – означает чувствовать, то есть осознавать, энергию. То есть утверждение, что энергия сама по себе нами никак не воспринимается, ошибочно: в нас присутствует представление о собственной энергии как ощущение внимания. Внимание – это образ в сознании, за которым стоит внутренняя энергия физического тела. А за осознанностью лежит способность управлять потоками внимания-энергии. Ведь мой взгляд не только автоматически переключается туда, где произошло какое-то резкое движение, – я сама могу посылать его туда, куда захочу. Вот сейчас я пишу, моё внимание занято текстом, и мне кажется, что в комнате тихо, но я намеренно перевожу внимание на окружающую обстановку и тут же слышу, как тикают часы, а в ванной комнате работает стиральная машина. Точно так же я могу почувствовать любую часть своего тела, «прикоснувшись» к ней не рукой, а потоком своей внутренней энергии.

Всё, что мы способны ощутить в физическом мире, существует в виде энергии. Внимание – рядовой чувственный образ, за ним тоже скрывается энергия, та её часть, которая нам подвластна, которой мы в состоянии управлять. В физическом мире – внутренняя энергия тела, а в сознании – внимание.

Понятно, что внимание тесно связано с осознанным восприятием. Осознавание происходит, когда наше внимание – поток внутренней энергии – натыкается на объекты внешнего мира. Между прочим, это означает, что тело не только «приёмник», но и «излучатель». И тогда необходимо переосмысливать современные представления обо всём механизме восприятия. С ним и в действительности дела обстоят совсем не гладко.

Ещё школьницей я никак не могла понять, как нам удаётся видеть все предметы по отдельности. Ведь если световые волны распространяются во все стороны по всему пространству, то в каждой точке пространства есть и красный луч, отражённый вон от того цветка, и зелёный, отражённый от листьев на дереве, то есть они должны быть все перемешаны. А солнечный свет должен вообще всё засвечивать, потому что его излучение заполняет всё пространство между нашими глазами и любым объектом. Так почему мы видим солнце как слепящий диск, а рядом облака и вообще все предметы? Легче всего сказать, что таково свойство восприятия, и успокоиться, ничего не объяснив, но эта проблема тут же решается, если допустить, что сознание само сканирует окружающий мир.

Как-то я наткнулась на заметку об аргентино-итальянском исследователе Хьюго Зукарелли. Он интересовался тем, как разные животные определяют место источника звуков. Традиционно эта способность объясняется сравнением их интенсивности, поступающей в левое и правое ухо. Животные действительно двигают головой или всем телом, а если голова неподвижно связана с телом, то двигаются только уши. Но для человека подобная модель слуха никак не подходит. Люди не только не пользуются ничем подобным, но даже те, чей слух повреждён с одной стороны, прекрасно различают, откуда идёт звук. Зукарелли решил, что для того, чтобы объяснить процесс слышания, надо постулировать, что человеческое слуховое восприятие основано на голографических принципах. Другими словами, что, вопреки представлениям официальной медицины, человеческое ухо не только приёмник, но и передатчик. Посредством электронного воспроизведения этого механизма Зукарелли создал технологию холофонического звучания. К сожалению, из соображений патентной тайны он не обнародовал информацию, необходимую для полного понимания его открытия. Говорят, что холофонические записи обладают поразительными возможностями: воспроизведение звуковой реальности со всеми её пространственными характеристиками до такой степени адекватно, что без постоянного визуального контроля невозможно отличить записанное от действительных событий окружающего мира.

Так что, скорее всего, процесс восприятия гораздо сложнее, чем представляется сегодня. А наши тела предназначены не только для того, чтобы принимать энергию из окружающего мира, но и для того, чтобы излучать её из себя. Более того, это излучение идёт непрерывно, ведь процесс восприятия происходит постоянно, осознаём мы его или не осознаём.

Каждый человек способен ощущать и управлять невидимыми энергетическими потоками, истекающими из его тела, и на самом деле занимается этим всё время, называя этот процесс вниманием. Смысл действия «прислушаться» состоит в посыле энергии через уши. Перевести взгляд – означает послать поток энергии из глаз на другой объект. Сознание как бы «сканирует» мир своей особой энергией изнутри человеческого тела, а когда энергия окружающего мира встречается с нашей собственной энергией-вниманием, мы начинаем переживать «здесь и сейчас».

Органы чувств представлены в восприятии неравномерно. Информация от внешнего мира состоит примерно из 75% зрительной, 14% слуховой, около 6% тактильной и около 3-4% вкусовой и обонятельной. А ведь такая представленность каналов восприятия соответствует нашему повседневному личному опыту: мы легко и свободно переводим взгляд; когда же надо что-то намеренно услышать, то приходится прислушиваться, то есть прилагать некоторое усилие; а если обратиться к тактильным ощущениям, то здесь управление вниманием требует уже определённых навыков. Что же касается вкуса и запаха, то, возможно когда-нибудь более совершенный человек, чем мы с вами, научится пробовать пищу на вкус, не кладя её в рот, и нюхать незнакомые растения, не поднося к носу. А почему бы и нет?

В последнее время всё больше учёных высказываются в том смысле, что человечество входит в новую эру собственной эволюции, когда люди сами должно активно участвовать в собственном развитии. Я думаю, не случайно так распространились и стали повсеместно доступны пришедшие с востока практики, суть которых состоит в осознании своей внутренней энергии и управлении ею. За ними скрывается работа со своим вниманием. Развивая его намеренно, мы получаем доступ к самому высокому достижению эволюции на планете – возможности осознавать себя и мир.

Ну и, наконец, внимание не принадлежит исключительно бодрствующему сознанию. Во сне мы очень похоже воспринимаем окружающий сновидный мир. Особенно это явно в осознанных снах, когда я намеренно и осознанно обращаю внимание на то, что мне интересно. То есть когда я переживаю себя в осознанном сновидении, а моё тело находится фактически в состоянии сонного паралича, сознание всё равно имеет доступ к внутренней энергии. Причем, как только я устремляю её на своё физическое тело, я тут же просыпаюсь. Другими словами, направляя внимание на физический мир, я перемещаю своё сознание в мир яви. Значит, именно внимание – проводник меня-сознания по этим мирам, а физический мир и мир сна разные не потому, что природа первого (энергия) чужда второму.

Пожалуй, стоит вспомнить откровения сакральных учений, в которых утверждается, что вся реальность создана вибрацией. По крайней мере, по отношению к феноменальному миру это сущая правда и подтверждено современной наукой. Но там же говорится, что существуют другие уровни единой реальности, интенсивность вибраций которых несопоставима с материальным миром и друг с другом, поэтому они невидимы друг для друга. Кстати, осознать такую невидимость вовсе не сложно. Ведь и в нашем мире восприятие различных объектов зависит от их скорости: самолёт в небе для нас вполне материальный объект, метеорит в ночном небе видится светящейся линией, а полёт пули вообще невидим. Вполне возможно, что вибрации мира сновидений так отличаются от вибраций материального мира, что они становятся неощутимыми друг для друга.

Всё упирается в то, что современной науке тот вид энергии пока недоступен. Для неё биоэнергия если уже и не связана с мистикой, то непременно сводится к уже известным видам. Но постоянное «сияние» от наших тел не может быть ни тепловой, ни электромагнитной энергией. Это какой-то другой вид, который должен отличаться от электромагнитной примерно так же, как самолёт в небе отличается от сканирующего луча радиолокатора. Причём я думаю, что эту энергию нельзя считать энергией тела, потому что с самим телом во сне происходит что-то странное.

К собственному изумлению, я обнаружила, что в прозрачных сновидениях у меня нет никакого определённого «тела сна». Я вообще считаю, что если одно или несколько (семь? девять? двенадцать?) так называемых «энергетических» тел и существуют, то только как некие структуры физического тела, и находятся они исключительно на территории физического мира, который ведь тоже ещё далеко не изведан. Я полагаю, у сознания вообще нет никакого определённого энергетического тела. Ведь хотя в прозрачных снах я и воспринимаю окружающую обстановку как бы из тела: «присаживаюсь», если надо разглядеть траву под ногами, или «оглядываюсь», когда хочу посмотреть на то, что находится позади, – но, кажется, это просто привычный для разума способ воспринимать мир из тела. Выяснилось, что в сновидении я могу воспринимать интересующие меня детали, и не производя никаких «телодвижений». Порой я вполне откровенно переживаю себя саму в сновидении как состояние некой собственной недвижимости на фоне внешнего движения. При этом и собственное волнение, и даже собственные размышления воспринимаются как что-то внешнее по отношению ко мне, наблюдающей сны.

Во сне я часто вижу свои руки, ноги и вообще себя, но дело в том, что моё тело во сне становится рядовым объектом самого сновидения. Я могу воспринимать окружение из него, но могу видеть со стороны и его само. На протяжении одного сновидения оно может невероятно измениться, но все мои попытки ощутить его, воспользовавшись вниманием, приводят к тому, что сознание выкидывает меня в явь, и я начинаю воспринимать реальное физическое тело, лежащее в постели. Тем не менее, сознание в сновидениях всегда находится в определённом месте пространства, из которого наблюдает окружающий мир. То есть тело как бы заменяется определённым местом наблюдения. Пока для меня самой всё это загадка, которую очень хочется разгадать.

Смысл и разум

Я «проснулась» во сне, даже не подозревая о том, что подобное переживание вообще возможно. Конечно же, это было связано с особенностями личной психики, но, вероятно, должны были существовать и какие-то внешние предпосылки. По-моему, совершенно естественно было предположить, что существует какой-то объективный природный механизм для возникновения подобных состояний.

Пытаясь обнаружить его, я рассуждала следующим образом. Если наша осознанность наяву связана с энергией – основой физического мира, – то на территории сновидений, в мире чистых образов, состояние осознанности, скорее всего, связано с какими-то атрибутами самого сознания, с его глубинной природой. А ведь и на самом деле прозрачные сновидения неотрывны от высшего проявления сознания – разума. Практикующие прозрачные сны подтверждают, что, как правило, они провоцируются отсутствием привычного смысла в образах сновидения. Осознанность включается, когда сознание наталкивается на так называемые «признаки сна», а проще говоря, на бессмыслицу. Разум, который определяется, как способность души понимать и осмысливать, пробуждает сознание, стремясь понять и познать. Тогда выходит, что именно смыслы, то есть идеальное содержание, идеи, суть и являются подлинной природой мира сновидений.

Подобное воспринимается подобным. Вниманием-энергией мы постигаем чувственный материальный энергетический мир, мир идеальный – мир смыслов – осваивается разумом. Энергию мы, прежде всего, чувствуем, а вот смысл почувствовать не умеем – его мы понимаем. Это два разных мира, две разные стороны реальности, которые дополняют и продолжают друг друга.

Мы появляемся на свет с чувственным сознанием, которое присуще и животному миру. Но человеческие чувства и ощущения – это лишь почва для рождения и развития мышления. Мыслящее сознание – главное, что выделяет нас в животном мире и поднимает над ним. Только нам присущи неотъемлемые составляющие мыслительного процесса: рассудок и разум. И только они, а не что-либо другое, должны определять уровень развития человека вообще. Великий смысл человеческой жизни заключается в этом взлёте сознания: от опирающегося на систему чувственных образов, до сознания, включающего в себя его наиболее абстрактную форму – мышление. Ну а накопив опыт чувственной жизни в физической реальности, оно, вероятно, способно расти и развиваться дальше.

В одной из статей о работе института мозга в Санкт-Петербурге я наткнулась на поразившую меня информацию. Оказывается, в головном мозге человека есть участки, реагирующие на лингвистические ошибки. Значит, мозг априори устроен таким образом, что предполагает использование речи, языкового общения, а значит, и самого мышления, поскольку речь – это и есть главный инструмент мышления. Выходит, человеческое тело было изначально предназначено Природой для вынашивания разума.

Индивидуальное сознание рождается вместе с телом и развивается посредством тела. В нём постепенно формируется разум, который стремится познать не только физический мир, но и себя самого. Именно это вот стремление и проявляется в возможности осознанных сновидений.

Множественность сознания

Очень долго я пыталась как бы не обращать внимания на признаки присутствия в жизни постороннего разумного сопровождения. Меня очень смущала мысль, что не я одна хозяйка в собственном теле. К тому же, мне прекрасно известно, что для психиатров подобная диссоциация сознания – признак серьёзной психической патологии. Правда, явление, которое я имею в виду, совсем другого свойства: оно нисколько не похоже на раскол в сознании или на процесс, когда личность отвергает от себя некие теневые аспекты и проецирует их на «другого». Оно находится в том же русле, как и множество свидетельств общения с некими внутренними автономными сущностями, которые сохранила история: это и Паймонид Сократа, и «голоса» Жанны д'Арк, и просветления мистиков, и в том числе «озарения» учёных. Однако воспитание и образование, полученные мною в эпоху «воинствующего материализма», склоняли с недоверием относиться ко всему, что попахивает мистикой. К тому же, мешала собственная авторитарность (не самое лучшее моё качество). Всё упиралось в убеждение, что человеческое «я» – единственный носитель сознания. Пытаясь осмыслить механизм осознанности, я, действительно, полагала, что сознание стремится всё время «улизнуть» из тела и оставить его на «автопилоте». Меня даже не смущало, что «автопилот» выглядит гораздо совершеннее самого хозяина: умнее, скорее и сообразительнее. Конечно же, хозяином своего тела я мнила только себя. Было нестерпимо даже допустить, что сознание множественно, и наравне с моим осознающим разумом к моему собственному телу есть допуск и у других сознательных сущностей. Но мне так часто приходилось ловить себя на ощущении, что меня кто-то «ведёт» и «опекает», что в какой-то момент я должна была это сделать. Со временем это допущение переросло в уверенность. Никакого внутреннего психического конфликта при этом не возникло. А, судя по высказыванию Юнга, которое я процитировала в самом начале, к такому взгляду на содержание сознания приходят и люди, искушённые в области психологии и психиатрии.

На мой взгляд, рано или поздно придётся согласиться с тем, что, например, за понятием «пассивное внимание» скрывается факт, что наша внутренняя энергия контролируется не только нами, – эта истина лежит прямо на поверхности. Спонтанные действия в чрезвычайных ситуациях бывают настолько целесообразными, что ничего не остаётся, как признать, что Природа не просто умнее человека – она разумнее его.

Разум считает тело своей собственностью и даже самим собой, потому что он возник в этом теле и развивается посредством него. Как для ребёнка в материнском чреве не существовало разницы между ним и ею, точно так же и осознающий разум начинает с того, что не разделяет себя и тело, в котором он рождается. А ведь с самого начала можно было догадаться, что «автопилот» – это основной пилот, командир корабля. «Я» же – всего-навсего ученик, которому штурвал передаётся только изредка на непродолжительные периоды осознанности. «Я» чаще вообще неосознанно, он же всегда в сознании. Это тот самый мой «неожиданный помощник», это тот, кто ведёт меня сквозь жизнь, опекая и подстраховывая. У него множество имён: Ангел-хранитель, Наставник, Учитель, Внутренний человек или высшее «Я». Скорее всего, он даже не один. Прежде мне казалось, что, признав его существование, я как-то умалю саму себя, но на самом деле во мне, напротив, родилось понимание своей собственной безграничной ценности для мироздания. Теперь я даже пытаюсь этим пользоваться. Если в моей жизни возникает какая-то непонятная или нежелательная ситуация, я стараюсь создать в сознании её образ и на какое-то время как бы замереть на нём, подразумевая, что этими действиями я привлекаю к проблеме своего «Внутреннего человека». После этого я могу больше не волноваться о сложившейся ситуации – обычно ко мне «само собой» приходит понимание, почему я столкнулась именно с этой проблемой, и она вскоре разрешается наилучшим для меня образом.

Сейчас даже странно, что такая очевидная вещь вызывала сильнейшее внутреннее сопротивление, а ведь и надо было всего лишь оглянуться на известное. Вокруг множество людей, каждый обладает собственным разумом, и это не вызывает никаких опасений за неприкосновенность своего собственного. Жизнь подарила мне много знающих и опытных педагогов и невероятное количество встреч с талантливыми и выдающимися людьми. Меня никогда не смущало и не унижало то, что они значительно превосходят меня. Прошло время и я, не утратив собственной индивидуальности, приобрела те же знания, а кого-то из учителей даже превзошла. Так почему бы не предположить, что на территории сознания существует что-то подобное.

На ином, своём уровне реальности индивидуальное сознание не одиноко. Так же как в физическом мире человек просто бы не выжил без родителей, нянь, воспитателей и учителей, становление разума оберегается собственными опекунами. Хотя развитие сознания во многом зависит от личных усилий, но, по-видимому, не стоит приписывать все заслуги лишь себе самому. Разумные силы, контролирующие энергию-внимание тела в начале жизни, инициируют моменты осознанности в каждом индивидуальном сознании, способствуя рождению и развитию индивидуального разума. У тебя и меня впереди безграничный путь и невероятные возможности, но сейчас мы ещё только более или менее прилежные и способные ученики. А внутренние опекуны, как истинные педагоги, стремятся не обнаруживать себя, когда ведут нас сквозь перипетии жизни. Они дают нам возможность «образовываться», постигая жизнь своими собственными чувствами и своим собственным разумом.

Признав существование «сопровождающих», я не сняла с себя ответственности за собственную жизнь и не перестала считать тело своим, просто теперь в определение «моим» я вкладываю другое понятие, которое, на мой взгляд, больше соответствует действительности. Тело – место рождения моего разума, мой инструмент для восприятия существующего физического мира. Я пользуюсь телом, я привязана к нему, но я не знаю его. Оно – бесконечный кроссворд, каждая клеточка которого содержит такой же. Моё тело для меня такой же объект для познания, как и остальной мир.

Конечно же, если считать, что жизнь заканчивается вместе с телом, то и говорить не о чём. Но разве не абсурд думать так?

Каждому человеку дано непосредственное знание безусловности его существования. Все древние системы знаний, все религии утверждают, что материальный мир преходящ и временен, а мы сами в обстоятельствах этого мира – временные явления. Конечно, сегодня только единицы прорываются в осознанные сновидения. Только единицы воспринимают иной уровень реальности и осознают пелену, которой подёрнуто сознание в этом мире. Большинство же переживает пору, когда ещё не в силах распознать реальность истинной реальности. Однако слишком многое говорит за то, что физическая жизнь обслуживает другой уровень действительности, который впереди. И хотя сегодня мы проходим школу физической жизни и должны ещё многому обучиться на своеобразном тренажере – мире материи, однако через сновидения мы можем заглянуть в будущее и теперь. Да, то, что видится за этим «окном», пока ещё плохо различимо и воспринимается как случайные видения, а вещие сны удивляют и считаются исключительными, но на самом деле очень похоже, что это явь обслуживает сон, что явь намеренно готовит нас к его осознанному восприятию. А число тех, кто получает непосредственный опыт, переворачивающий привычное миропонимание, всё растёт и растёт.

Автор обложки Архипов И.Г.

7. Карта территории

Инициация

Из дневника

дата ...

Сновидение «Умею летать»

Я в пещере или в гроте. Передо мной свежая могила. Я знаю, что здесь похоронили недавно утонувшего молодого человека. Оглядываю земляной холмик, что-то поправляю. Параллельно этому сюжету передо мною возникает очень странный образ невесты этого погибшего человека. На девушке прямо поверх одежды надет большой белый бюстгальтер.

Несколько раз повторяется одно и то же: я всё хожу и хожу в пещеру к этой могиле.

И вот я снова иду к берегу моря. Пещера расположена правее, но неожиданно у моих ног возникает глубокий обрыв. Понимаю, что его можно разве что перелететь. И тут же вижу, что впереди учат летать мужчину, но он летает очень низко и медленно. Я же, преодолев что-то в себе, взлетаю сразу высоко, а потом ещё выше. Лечу вдоль берега над землёй, а потом решаю, что могу полететь и над водой – почему-то это должно быть сложнее.

И вот я снова у той же могилы, но сейчас я здесь не одна, рядом со мной мой молодой человек. А на могиле появилась фотография невесты умершего. На ней она всё в том же громадном бюстгальтере поверх одежды. Догадываюсь, что она тоже утонула.

Первая мысль после пробуждения о том, что я планировала полетать в осознаваемом сновидении, а мне приснился полёт в обычном. Наверно в самом этом факте для меня уже содержится какое-то важное сообщение. Однако и само сновидение наполнено весьма значимыми образами: пещера, могила, море, обрыв, огромный бюстгальтер. Попробую разобраться.

Пещеры были первым сокровенным жилищем человека. Веками они считались убежищем от опасностей окружающего мира. Но для меня важнее другое. Практически во всех культурах считалось, что при взрослении и переходе к зрелости человеку следует пройти ряд ритуалов (инициацию). Совершались они чаще всего в пещерах, именно пещеры были архетипическим местом посвятительных обрядов. Часто ритуалы были связаны с посвящением в тайные знания, доступные лишь избранным. Инициации, как и мистерии древних греков, выглядели как разыгрывание драмы смерти-возрождения. В пещере я обнаруживаю себя у свежей могилы – значит, я на самом деле размышляю в правильном направлении. Такая символика сновидения подсказывает, что оно касается личностного роста. С другой стороны, увиденный во сне берег – это граница между двумя основополагающими стихиями: водой и землёй. Образ берега символизирует собой естественную вечную преграду, которую необходимо преодолеть, чтобы попасть в другую стихию. Я всё хожу и хожу к берегу, где находится «моя» пещера. Возможно, что в реальной жизни я никак не могу постичь чего-то очень важного, что помогло бы сделать шаг вперёд. Уверена, что это сновидение касается работы со снами. В нём я обнаружила себя на краю обрыва, но при этом не ощутила страха, а это может означать, что я очень близко подошла к какому-то новому пониманию, теперь требуется только «взлететь».

Озадачивает образ девушки-невесты и её странный наряд. Может быть, разгадка этого необычного образа кроется в том, что в сновидении есть две пары: мёртвые жених с невестой и я со своим молодым человеком. В психологии есть понятия об аниме и анимусе – о женском и мужском началах, которые непременно присутствуют в каждом человеке. Если я правильно трактую символику сновидения, то получается, что оно начинается с того, что я «прошла посвящение» как бы только на четверть – в могиле только одна сторона личности. В конце сновидения – уже обе. Это означает, что «смерть» отыграна. Но что может означать огромный бюстгальтер? Прежде всего, бюстгальтер – предмет одежды, то есть такая «маска», которую мы выбираем сами, которая транслирует наши собственные вкусы и предпочтения. Необычно большой бюстгальтер как бы сообщает о наличии неестественно большой груди, которая сама по себе олицетворяет женское начало. Но ведь как раз груди в сновидении не было, более того, бюстгальтер был надет сверху, как бы на показ. Значит, женское начало только хочет выглядеть гораздо крупнее, значит, у него какие-то проблемы…

В этом сновидении я полетела. Полёт же может транслировать идею возрождения и символизировать собой вторую часть инициации. Если я правильно интерпретирую своё сновидение, то мне надо быть сейчас предельно открытой и особо внимательной ко всему, что происходит.

Когда я узнала про возможности прозрачных сновидений, то стала размышлять о том, что бы мне хотелось пережить в таком сновидении. Я загадала, что если оно случится ещё раз, то я обязательно полетаю – я не помню, чтобы когда-нибудь вообще летала во сне, даже в детстве. Ещё мне очень хотелось увидеть египетские пирамиды. Я много читала про них, но чем больше узнавала, тем загадочнее они мне представлялись. Однако на тот момент у меня совсем не было перспектив оказаться в Египте наяву.

На самом же деле случилось вот что. Буквально через несколько месяцев обстоятельства сложились таким образом, что у меня образовались деньги на поездку в Египет и, самое главное, десять свободных дней. Я купила путёвку в Хургаду. Съездила в Каир. Медитировала в большой пирамиде. Побывала в Луксоре. Наяву смогла сравнить искусство древнего Египта и пирамиды Каира. Лишний раз убедилась в том, что одно дело – читать, и совсем другое дело – переживать непосредственно. Но это совсем другая тема. Что же касается полёта, то немного позже это намерение осуществилось и в осознанном сновидении.

Из дневника

дата ...

Сегодняшняя ночь полна сновидений и, наконец, снова долгожданный момент осознанности, но не в утреннем сновидении (считается, что осознанные сновидения случаются под утро), а в первом ночном.

Сновидение «Летать!»

Я лежу в светлой комнате и смотрю на белый потолок.

Справа от меня на стене у самого потолка четыре белых матовых пластмассовых приспособления, похожих на пожарную сигнализацию. Крайняя правая штучка разворачивается и нацеливается на меня как видеокамера. Я делаю какие-то движения – она двигается синхронно со мной, а потом высовывается из стены, пытаясь меня коснуться. И тут я осознаю, что это происходит во сне, что я в мире сновидения.

Внутри привычное радостное и приятное возбуждение, но оно контролируемо и уже не захлёстывает меня как прежде.

Я тут же вспоминаю: «Летать!» Не раздумываю, поднимаюсь и выхожу прямо сквозь стеклянную дверь балкона наружу. Встаю на перила. Делаю внутри «лёгкость» и лечу. Надо мной чёрное бархатное небо, усеянное звёздами, внизу огни города, а вдали темнота предместья с освящёнными змейками дорог и сверкающей глянцем на чёрном матовом фоне поверхностью рек и озёрец. Внутри восторг, ликование. По телу пробегают как бы волны озноба. Невероятное, небывалое, ни с чем не сравнимое переживание! Мне хочется как-то выразить свой восторг. Я хочу закричать, делаю вдох, но не рассчитываю, задыхаюсь, кашляю и тут же ощущаю себя в постели.

Я действительно поперхнулась и откашливаюсь, проснувшись. Всё тело полно воспоминаний об этой сладкой дрожи восторга.

Я убеждена – всё, что происходит, не случайно. Недаром, после того как мне недавно впервые в обычном сновидении приснилось, что я полетела, у меня возникла мысль о каком-то важном сообщении, которое содержалось в самом факте этого сновидения. Но прежде чем до меня дошло, что же я должна понять, мне надо было пережить полёт и в осознанном сновидении. Принципиально разные ощущения от этих снов предлагали пристальнее вглядеться в территорию сна. И тогда я обратилась к авторитетному древнему источнику – «Тибетской йоге сна и сновидений».

Согласно тибетской йоге существует три вида снов.

Первый – обычные сновидения, которые снятся большинству из нас. Они обусловлены личностными кармическими следами. Что они такое? Каждое предпринятое человеком действие – телесное, словесное или мысленное, – выполненное преднамеренно и пусть даже с малейшей долей привязанности или желания, оставляет такой след в потоке сознания этого человека. Накопленные кармические следы влияют на каждый следующий момент жизни положительно или отрицательно.

Смысл, который мы обнаруживаем в обычных снах, вкладывается в них нами самими. Обычные сны могут быть как осознанными, так и неосознанными.

Следующий вид снов – сны ясности. Они обусловлены надличностными кармическими следами. Такие сны тоже бывают и осознанными, и неосознанными. Сны ясности появляются, когда ум и прана уравновешены, а спящий обладает способностью пребывать во внеличностном присутствии. Хотя образы и сюжеты в таких снах по-прежнему возникают, но они в меньшей степени зависят от личностных кармических следов и являются проводниками сведений, которые исходят непосредственно из сознания, скрытого под уровнем привычного «я».

Наконец, третий вид снов – сны Ясного Света – являют собой проявление недвойственности. Данные сны могут быть только осознанными. Спящий находится в состоянии сознания вне двойственного деления на субъект и объект.

Однако все эти разные виды сновидений объединены тем, что они происходят на одной общей территории, которую я называю территорией сна.

Таким образом, в тибетской йоге сна утверждается, что осознанными могут быть как обычные сновидения, так и сны ясности. Я не считаю себя чересчур «продвинутой», но, по-видимому, мне спонтанно доступны и те и другие сновидения. Осознанное сновидение, в котором я летала, скорее всего, обычное кармическое, так как оно было явно преднамеренным. Вероятно, такими же являются большинство моих осознанных сновидений, однако не все.

...

Но я возвращаюсь к тем двум снам, в которых я летала, и которые сопровождались столь непохожими переживаниями. Разница между ними сравнима, наверное, с разницей между самим состоянием сна и бодрствованием. Вернее, летание в обычном сновидении и переживанием-то назвать трудно. А то же самое в прозрачном сновидении явилось потрясением и, по сути, подлинным опытом. Непохожесть переживаний давала знать, что эти сновидения расположены на территории сна в разных местах, то есть что у этой территории имеется как бы своя «география».

Естественно, словно сама собой, в моём сознании проявлялась «карта» территории сна.

Ближайшая к яви область – это место обычных сновидений, связанных с заботами и суетой конкретной сегодняшней жизни. Наше пребывание здесь неосознанно, и у большинства не остаётся даже памяти о своих сновидениях. Глубже и дальше от территории яви в этой же области находятся редкие островки осознанности – эти сны мы помним. За ними лежит область ясных снов, на которой таких островков всё больше и больше, пока они, наконец, не переходят в область сплошного Ясного Света.

Я надеюсь, всем понятно, что любому человеку доступно всё пространство сна. Более того, каждую ночь наше сознание путешествует по всей его территории. Другое дело, насколько человек это осознаёт. Кстати, можно установить очень хорошее соответствие между этой «географией» и классической схемой сна, которую я приводила в самом начале, и которая «работает» у каждого. Быстрый сон соответствует пребыванию сознания в зоне обычных сновидений, а глубокий дельта-сон отражает нахождение на территории Ясного Света.

Насколько глубоко можно осознать территорию сна зависит от развития индивидуального сознания и связано с уровнем личной осознанности в бодрствующей жизни. Эту ситуацию можно сравнить с нырянием в воду. Глубина погружения зависит и от природного объёма лёгких, и от тренированности ныряльщика. Обычному неподготовленному человеку вдоха хватает на два-три метра, кто-то может нырнуть на пять, но есть и такие, которым доступна глубина в десятки метров.

Мне бросилась в глаза ещё одна закономерность: продолжительность пребывания в области Ясного Света связана с продолжительностью бодрствования. Вы помните, что в течение ночи с каждым новым циклом сна время дельта-сна уменьшается, то есть первый глубокий сон после длинного дневного бодрствования самый продолжительный. Так проявляется такая связь ежедневно. Ну и с возрастом, когда прожитых дней накапливается всё больше и больше, длительность глубокого сна тоже увеличивается. Вспомните об изменении структуры сна с возрастом. Чем дольше живёт человек, чем старше он становится, тем дольше он находится в глубоком сне без сновидений.

К месту будет вспомнить, что сам по себе сон выполняет массу жизненно необходимых функций, абсолютно независимо от того, насколько развито моё или ваше сознание, и как вы или я относимся к своим сновидениям. Множество специалистов занимаются обнаружением и описанием этих функций. Я же пытаюсь разобраться с особой сферой, которая наукой игнорируется, возможно, потому, что недоступна ей. Тем не менее, если эти представления верны, то должны существовать и какие-нибудь объективные данные, подтверждающие их. Мне ужасно хотелось их найти. Потому было очень любопытно узнать поподробнее об эволюции самого сна.

Эволюция сна

К сожалению, оказалось, что в контексте эволюции феномен сна почти не изучен. Но даже очень скудные сведения позволили сделать некоторые умозаключения.

Возникновение сна традиционно связывают с проблемой сохранения энергии, поскольку очевидно, что сон трансформировался из периодов пассивности, которые всегда выполняют в природе эту функцию. Случилось это примерно 180 миллионов лет назад, когда теплокровные млекопитающие, отделившись от своих холоднокровных предков – рептилий, – начали спать. Считается, что сон у теплокровных стал возможным в связи с тем, что они не так зависят от перепадов температуры, как холоднокровные, и у них как бы появилась дополнительная энергия для других функций, а именно для сна.

Вместе с тем учёные обнаружили, что сон у животных, точно так же как и у человека, не монотонный. Исследования показали, что и у них есть периоды БДГ (быстрого движения глаз), которые у людей совпадают со сновидениями. Причём, такие периоды свойственны не только млекопитающим, но даже некоторым птицам. Из этого был сделан вывод, что и животные видят сны. То есть сновидения – вовсе не человеческая прерогатива. Это означает, что животные не просто обладают сознанием, воспринимающим мир в виде образов, – они могут переживать чувственные образы автономно, не зависимо от происходящего в окружающем мире. Выходит у нас и у животных похожий способ восприятия и переживания мира. Ничего криминального в этом утверждении нет – это ясно всем и без всякой науки, но оно склоняет к определённым размышлениям о самом сознании.

Само сознание, способное воспринять мир энергии в образах, невозможно увидеть, услышать или потрогать, но его присутствие выдает наличие сновидений. То есть с того самого момента, когда у животных возник парадоксальный сон (сновидения), можно говорить о том, что на планете развивается сознание в сторону человеческого. Хотя до человека было ещё далеко, но путь к нам теперешним был обозначен. Так может быть, куда правильнее было бы связать возникновение сна не с периодами сохранения энергии, а с появлением признаков сознания, воспринимающего окружающую реальность в виде системы образов.

Однако (внимание!) самое интересное состоит в том, что длительность парадоксального сна (сна со сновидениями) выше всего у самых древних из ныне живущих видов млекопитающих – яйцекладущего утконоса и сумчатого опоссума. Получается, что парадоксальный сон должен быть главным или даже единственным видом покоя у эволюционных предшественников млекопитающих и птиц – пресмыкающихся. Учёные ломают голову: если состояние парадоксального сна появилось в эволюции раньше, чем медленноволнового, то какова могла быть его функция? Ведь это как бы то же бодрствование, но направленное внутрь. Зачем древнейшим животным нужно было два вида бодрствования?

Эти вопросы возникают только потому, что в современной науке под эволюцией имеется в виду лишь развитие природы и общества, которые очевидны. Но постоянные изменения в природе и обществе сопровождают иную эволюцию, которая проявляется в материальном мире, как эволюция сознания. Его развитие можно проследить от отражения (всеобщего свойства материи) до ощущения (основы познавательной деятельности человека), от механического существования простейших до инстинктивных реакций сложных организмов, от проявления осмысленного поведения у высших приматов до самосознания человека.

В момент, когда жизнь организмов разделилась на активное бодрствование и периоды пассивности, которые, судя по всему, были парадоксальным сном, природа продемонстрировала направление развития в сторону «человеческого» способа восприятия реальности – в природе появились организмы, способные не просто отражать окружающий мир, как минералы, например, а воспринимать его в виде образов. Ещё более отчетливо это обнаружилось, когда животные стали спать «явно», потому что первым в эволюции сна возник сон со сновидениями.

Таким образом, момент возникновения сна надо передвинуть еще на 120-150 миллионов лет назад, в эпоху древних пресмыкающихся. Это подтверждается и исследованиями в совершенно другой сфере.

Один из широко известных законов биологии звучит так: зародыш любого вида в своем развитии проходит весь тот путь, который прошёл в своём развитии данный вид. Естественно полагать, что в нас каким-то образом «записана» и эволюция сна. Действительно, такая «запись» была обнаружена при изучении работы головного мозга. Результаты исследований приводят всё к тем же выводам. Сумма всех показателей свидетельствует о том, что для человека явно архаичным состоянием является именно парадоксальный сон! Он запускается из наиболее эволюционно древних структур головного мозга – ромбовидного и продолговатого мозга. Специальные исследования показали, что для периодического возникновения БДГ-фазы не требуется сохранности более высоко лежащих отделов мозга. Выходит, возникновение сна можно передвинуть ещё дальше и соотнести его с эволюцией мозга.

Известно, что мозг развивался на протяжении 500 миллионов лет. В нём постепенно формировался слой за слоем, и каждый из них соответствовал определённым способностям его обладателей. Выделяют три основных эволюционных этапа. Наиболее древний представлен расположенным около окончания продолговатого мозга мозгом «пресмыкающегося» – его можно обнаружить у аллигаторов, черепах и ящериц. Эта часть мозга даёт нам возможность ощущать. Он развился до теперешнего состояния около 500 миллионов лет тому назад. Следующим стал мозг древних млекопитающих, общий для человека с такими низшими млекопитающими как крысы, кролики, кенгуру и лошади. Ему около 200 миллионов лет. Этот мозг – координатор элементарных эмоций и чувственных реакций: голода, жажды, боли, шока и подобного. Он связан с проявлением таких реакций, как потребность нападать или защищаться. Позже всех сформировался мозг «нового млекопитающего» или новая кора мозга, которая наиболее развита у приматов и особенно у человека. Она начала складываться уже около полумиллиона лет тому назад. Этот «высший мозг» связан, прежде всего, с сознательными движениями, в то время как более древние отделы мозга в основном отвечают за непроизвольные реакции.

Основные характеристики функционирования нервной системы и передачи данных идентичны у всех млекопитающих. Мы настолько похожи на других животных, что мозг многих видов используется как лабораторная модель человеческого мозга.

Но всё же давайте вернёмся к эволюции сна. Так в чём же принципиальная разница между сновидением и бодрствованием относительно сознания?

Днём мы осознаём и переживаем образы, соответствующие окружающему миру, а во сне – «автономные» образы, которые никак не связаны с тем, что происходит в это время вокруг. И те и другие образы – внутренние, внешних образов не бывает, то есть и те и другие всё равно находятся в сознании и переживаются на его территории. Следовательно, оба состояния неразрывно связаны между собой, и, стало быть, они должны были возникнуть либо одновременно, либо бодрствующее состояние просто обязано было «родиться» из сновидения. Я уже приходила ровно к этим же выводам выше. По мне, это лишний раз подтверждает их состоятельность.

...

Наше индивидуальное сознание рождается из сновидения. Связанное с телом, оно выныривает в физический мир и «просыпается». Сначала мы воспринимаем действительность лишь в виде чувственных образов, постепенно на их основе в нас начинает формироваться разум. Примерно до четырнадцати лет восприятие людей осознано от природы, то есть сознание автоматически находится вместе с телом в «здесь и сейчас». Но эта детская осознанность сродни осознанности животного. Чтобы ребёнок стал человеком, его восприятие должно соединиться с разумом. Другими словами, мы должны научиться сознательно управлять своим отдельным личным сознанием.

Похоже, сама Природа развивалась по направлению к человеческому разуму, ведь и наше тело, и мозг, которые эволюционировали миллионы лет, как будто специально устроены для его функционирования. Разумный же человек сделался способным превзойти и собственное тело, и физический мир. Человеческий разум – и основа самосознания, и инструмент для развития сознания же. Ну а средство для этого развития лежит в основании самой физической реальности – это энергия, частью которой в виде собственного внимания владеет каждый из нас. Материальный мир как будто бы для того и существует, чтобы развивать осознанность. В каком-то смысле его можно назвать своеобразным тренажёром. Ведь в сновидениях чувственные образы зыбки и недолговечны, а в мире яви всё так стабильно, так устойчиво. Можно бесконечно возвращаться к одной и той же вещи – она не изменит своего облика и своих свойств.

После того, как осознанное восприятие достаточно освоено, разум, рождённый в мире яви, получает доступ на территорию сна. Другими словами, осознав себя в физической реальности, сознание стремится к своим собственным истокам. Путь к ним лежит через пространство образов самих по себе – через пространство сновидений. Во время сна у индивидуального сознания появляется возможность постепенно осознать свою собственную идеальную природу. Оно осваивает её постепенно, ещё будучи прикреплённым к определённому телу и как бы живя в физической реальности. Но если жить – означает переживать, то на территории сна открываются новые невиданные возможности. На ней можно пережить невероятное, например, полёт. Я думаю, что дальнейшая эволюция поведёт разумное сознание всё глубже и глубже на территорию сновидений и всё ближе к границе, за которой сознание уже не нуждается в породившем его организме.

Так постепенно «проявлялась» для меня карта всей реальности.

В её центре находится привычный для нас физический мир – действительность яви. Со всех сторон её окружает действительность сна. Физическая реальность находится как бы внутри иной реальности и представляется своеобразной «маткой» – местом, в котором множество индивидуальных сознаний зарождаются и созревают до разумных. Отступая от центра всё дальше и дальше, отдельные сознания теряют свои границы и сливаются в некое громадное сияющее единое целое, перед которым замирает слово и иссякает фантазия.

Каждую ночь, пока неосознанно для личности, индивидуальное сознание посещает свою собственную территорию. Когда-нибудь каждый человек будет способен осознавать этот свой путь. Постепенно разум станет проникать на территорию сна всё глубже и глубже. Сперва только в область обычных сновидений, потом в зону обычных осознанных, затем через район ясных снов к месту Ясного Света. Дальше находится то, к чему ни один человеческий термин уже не подходит. По другую сторону мозга, на ином уровне реальности находится «терра-инкогнита» – тот уровень реальности связан с сознанием или и есть само сознание. Территория сна – связующее звено, соединяющее пространство между этим и тем мирами. Сон обеспечивает постоянную связь личного сознания с сознанием как таковым. Но индивидуальное сознание никогда полностью не покидает пространство яви при жизни тела. Оно не может этого сделать, ведь даже если человеку доступны недвойственные сны Ясного Света, его сознание всё равно связано с телом и, когда во внешнем мире происходит что-то неожиданное, оно тут же выныривает в явь.

Жизнь наяву ограничена рамками рождения и смерти тела. Если вы идентифицируете свою подлинную жизнь с телом, то вы, безусловно, смертны, как, безусловно, смертно ваше тело. Если же вы угадываете в себе бессмертность, то дорога к нашему истинному дому лежит через территорию сна. При этом и жизнь наяву возрастает в цене, ведь она превращается в драгоценный и достаточно хрупкий дар, который, к тому же, уменьшается с каждым мгновением. Материальный мир – место рождения и начальная школа, в которой чувствующее сознание призвано стать разумным. В яви всё тленно, ни один земной клад не вечен. Ничего невозможно захватить с собой отсюда в подлинную обитель сознания. Важно только одно – самому стать таким, чтобы соответствовать тому миру, иначе существует опасность после жизни застрять и раствориться на территории сна. Но это тема уже другой книжки.

...

Ну и несколько слов о моём намерении увидеть в осознанном сновидении египетские пирамиды.

Я возвращаю вас к сути реальности, в которой мы пребываем наяву. Насколько это доступно современному пониманию, материальный мир представляет собой бесконечные вариации проникающих друг друга колебаний или вибраций, которые мы называем энергией. Бесчисленные энергетические потоки взаимодействуют друг с другом в соответствии с законами физического мира и складываются в паттерны. (Паттерн – термин, использующийся для обозначения устойчивых конфигураций объектов или событий в пространстве или во времени.) Они создают видимость внешне стабильного и «статичного» окружающего мира. Энергия как бы кристаллизована, овеществлена. Чувственные образы, которые существуют в человеческом сознании, соответствуют этим внешним реальным энергетическим структурам, но сами не являются такими структурами, они обладают иной природой. Увидеть пирамиды воочию и в осознанном сновидении – это разные вещи, разные процессы. Разумеется, я хотела увидеть, то есть пережить то, что находится в реальном пространстве яви – пирамиды на плато Гиза, а сформулировала это желание для осознанного сновидения. Возникло противоречие между тем, что же я хотела на самом деле, и тем, как сформулировала это своим разумом. Я создала ошибочное намерение для осознанного сновидения относительно египетских пирамид, но Внутренний человек сам расставил всё по своим местам.

Автор обложки Архипов И.Г.

8. Навстречу внутренней реальности

Язык сновидений

Почему закодирован смысл сновидений? Почему завуалирован смысл яви? Почему всё зашифровано? Ради чего такая множественность смыслов? – А правомочны ли эти вопросы вообще?

Понятия «смысл» и «мысль» связаны с мыслительным процессом, а значит с речью. «Мыслить – значит говорить с самим собой ..., слышать себя самого» (Кант). Переоценить возникновение речи и абстрактного мышления невозможно – это последнее, что сделало человека человеком. Разум выделил нас на фоне животного царства и вознёс на верхнюю ступень развивающегося сознания. Опираясь на чувственное восприятие, мышление превзошло его само и дало нам потрясающую возможность получать такие знания о свойствах окружающего мира, которые недоступны непосредственному чувственному познанию.

Тем не менее, у лингвистического разума есть и другая сторона. Интерпретируя окружающий мир с помощью слов, мы абстрагируемся от физической реальности, то есть всё дальше и дальше отходим от неё. И это притом, что сознание заведомо отстранено от мира материи: в реальности вибрация – а в сознании звук в ушах, в реальности волновой процесс – а в сознании картинка перед глазами. Поэтому именно чувственное восприятие, живое созерцание даёт нам самые непосредственные и самые достоверные сведения о мире. Никогда словесное описание не сравнится с живой картинкой, со звуком или с запахом, с теми чувственными образами, посредством которых физическая реальность даётся нам в первую очередь.

Так вот мир разговаривает с нами на подлинном языке самого сознания. Здесь не слова, не речь, не лингвистика, здесь чувственные образы и непосредственное переживание жизненных ситуаций. Речь, язык – вещь, безусловно, важная, но по отношению к чувственному восприятию она вторична, чувствование мира предшествует ей.

Некоторые религии призывают притуплять свои чувства, – какое чудовищное заблуждение! Чувства – это наши двери к восприятию, это окна в реальность. Наоборот, необходимо смотреть, слушать, прикасаться, нюхать и пробовать так много, как только возможно. Только так можно ощутить жизнь, которая всегда открыта навстречу нашему существованию.

На свете множество языков, потому что любой из них – всего-навсего условная система знаков, которых может быть без счёта. К тому же, язык – явление неустойчивое. Даже один и тот же язык меняется во времени – уже сто лет тому назад разговаривали по-другому, а соплеменников, живших за тысячу лет до нас, мы бы вообще не поняли.

Мир сновидений и мир наяву так относятся к речи и к человеческому разуму, как подлинная местность относится к своей карте. Чувственное восприятие гораздо глубже, шире, объёмнее, чем описание мира с помощью слов. Как объяснить словами, что такое красное, сладкое, свежее, лёгкое? Истинное знание может подарить только непосредственное чувствование, только непосредственное переживание. Оно – фундамент, основа, на которую опирается разум. Язык образа – исконный, подлинный язык сознания. Механизмы речи включаются потом.

Существует масса свидетельств, что научные открытия приходят к учёным сперва в виде некого целостного внутреннего образа, а уже позже облекаются в язык разума – речь. Вот что писал, например, Эйнштейн: «Слова, написанные или произнесенные, не играют, видимо, ни малейшей роли в механизме моего мышления. Психологическими элементами мышления являются некоторые, более или менее ясные знаки и образы». Образы были у него зрительными, слуховыми, а иногда и двигательными. А бывало, в нём просыпалось так называемое синестетическое восприятие: подобно Скрябину или Дебюсси, он «видел» звук и «слышал» цвет. Слова же подыскивались тогда, когда знание надо было передать другим. Когда Эйнштейн в своих теоретических построениях перешёл от обычного пространства к искривлённому, он, ещё не зная, как это будет выражено математически, говорил, что представляет себе такое пространство в виде гигантского моллюска. Каким бы сложным ни было математическое рассуждение, говорил он, у него не возникнет ощущения, что он его понял, пока оно не будет восприниматься как единое целое. Эйнштейн утверждал, что теория относительности выросла из его подростковой фантазии, когда он пытался зрительно представить себе, на что была бы похожа реальность, если бы «он ехал на конце светового луча».

Почти так же описывает свой мыслительный процесс другой учёный и гений – загадочный Никола Тесла. Он пишет, что всегда мыслил образами, а не словами. «Мне было около семнадцати лет, когда я стал серьёзно думать об изобретениях. Тогда, к моему огромному удовольствию, я заметил, что могу очень легко визуализировать. Мне были не нужны модели, рисунки или эксперименты. Я мог рисовать их в моём сознании. Так, бессознательно, я пришёл к тому, чтобы разработать новый метод материализации изобретательских идей и концепций, полностью противоположный чисто экспериментальному и, по моему убеждению, столь же быстрый и эффективный». Однажды Тесла пытались поймать на его утверждении, что для него нет никакой разницы, запускать ли свою турбину «в мыслях» или испытывать в мастерской. Для того, чтобы доказать это, Тесла «построил» одну воображаемую турбину в своём мозгу, а другую заказал по-настоящему. Обе машины были запущены одновременно. Через месяц после этого Тесла разобрал свою воображаемую турбину и точно указал те детали, которые износились или разрушились. Когда разобрали и осмотрели реальную машину, оказалось, что описание Тесла каждой детали точно совпадало с тем, что обнаружилось в реальной машине!

Гениальный Моцарт утверждал, что сначала он сочинял музыку в голове, а затем просто «переписывал» её на бумагу. Он писал, что может рассматривать музыку мысленным взором, как прекрасную картину или статую. К тому моменту, когда её надо записать на бумагу, она уже всегда практически готова в воображении.

Что же касается многозначности образов, то это очевидное отражение фундаментального свойства самой реальности – «всё во всём». Всё связано со всем, и всё содержится во всём. Каждое явление несёт информацию обо всём мире. Поэтому каждую вещь в мире, каждый процесс возможно осмысливать огромным, если не бесконечным, числом способов. То есть «многозначность» образов со временем будет только увеличиваться, ведь разум, который несравнимо моложе мира, просто не в состоянии сразу вместить все значения, которые демонстрирует каждое явление, он берёт только то, до чего дорос интеллект.

«Язык» окружающего мира универсальнее человеческого языка. Вот восходит солнце, и впереди новый день, – и это понятно всем людям, которые говорят на самых разных языках, и это понятно даже глухонемому, и это понятно не только людям, но птицам и животным, цветам и деревьям. Смысл восхода настолько всеобъемлющ, что я могу это только почувствовать, а мой разум, основанный на языке, способен ухватить каждый раз лишь малую толику его.

И сновидения, и явь разговаривают с нами напрямую чувственными образами, а мы сами, анализируя происходящее, думая, что расшифровываем смысл событий, наоборот, зашифровываем их, переводим их в абстрактную знаковую систему, которой оперирует разум. При этом человеческий язык сам по себе представляет некий код. Сновидения вовсе не зашифрованы, и явь не закодирована, это мы их шифруем и кодируем, когда пытаемся осмыслить и проанализировать. Реальность сна и яви говорит с нами на универсальном языке чувственных образов, а мы переводим его на язык слов, который, конечно же, вторичен.

Смысл, который мы обнаруживаем в сновидениях, это своеобразное создание карты. Местность одна, а карт можно создать сколько угодно. Всё зависит от того, что именно на конкретной местности требуется описать. Современная физика утверждает, что каждая элементарная частица атома состоит из всех остальных его частиц, что каждая точка пространства несёт информацию обо всём пространстве. Восходит солнце, и в этом восходе содержится информация и о круговороте космоса, и о жизни звёзд, и о временах года на земле, и о просыпающейся навстречу новому дню природе, и о человеке, вспоминающем своё сновидение.

«Всё во всём» объясняет существование множества разнообразных теорий, касающихся функций сновидений. Так, согласно Фрейду сон ослабляет цензорский контроль «я» над бессознательным и даёт простор для развития всевозможных фантазий, направленных на удовлетворение желаний. По Фрейду каждое сновидение, даже беспокойное и кошмарное, является попыткой исполнения какого-либо внутреннего влечения, хотения. По Фрейду, для «Оно» нет разницы между удовлетворением желания в физическом, чувственном мире и в мире сна. На самом деле, все серьёзные исследователи психики сходятся на том, что сновидение – полноценное психическое явление, которое во многом равносильно яви. На таком представлении основана практика психоаналитиков, использующих сновидения пациентов для выявления их психологических проблем.

Юнг считал, что причиной возникновения снов является восполнение тех аспектов личности, которые оказались неуравновешенными, то есть, что каждое сновидение говорит о том, чего не хватает для целостности. Поэтому в сновидении всегда есть подсказка или даже непосредственная возможность для устранения проблем неустойчивости жизни наяву. Юнг утверждал, что для расшифровки сновидений наиболее важно знание индивидуальной ситуации, а не фрейдовский поиск постоянных мотивов, таких как пенис или женская грудь.

Есть достаточно убедительные работы, в которых показано, что каждое сновидение содержит сведения о физическом состоянии тела. И так далее и тому подобное. Правы и первые, и вторые, и третьи. Хотя «местность», которую описывают все эти разные учёные, одна и та же, каждый создаёт для неё свою собственную карту.

Язык, на котором говорят сновидения, – это чувственные образы мира: зрительные, слуховые, тактильные и так далее. Это тот же самый язык, на котором говорит с нами реальность наяву. Выходит, что научиться «читать» (понимать) сны и научиться «читать» (понимать) явь – по сути, одно и тоже. И то и другое «пишется» одним и тем же универсальным для всего человечества языком. Природа ничего и никогда от нас не скрывает, она предельно откровенна, поэтому так бесконечно разнообразны смыслы, стоящие за каждым образом. Задача разума постепенно, по мере собственного развития разобрать бесчисленные сокровища смыслов, которыми наполнен каждый её образ.

Сновидение – «сномышление»

У нас совершенно особое положение в мире только потому, что мы обладаем способностью мыслить. И цветы на лугу чувствуют восход и заход солнца, а животные осознают опасность и адекватно на неё реагируют, но только человек знает, что он знает.

Парадокс в том, что, приобретая разум, поднимаясь на высочайший уровень постижения реальности, мы одновременно удаляемся от неё. По сути, мышление – это процесс описания уже существующего описания, это карта карты, а человеческий язык – основной инструмент разума – крайне скуден по сравнению с тем миром, который он пытается описать. Первичные чувственные данные – это данные непосредственной живой осведомлённости, а всё прочее, от строения атомов до устройства нервной системы человека, – это умоописания, уводящие от непосредственного живого опыта. С другой стороны, только на уровне разума появляется знание о том, что подлинная реальность гораздо больше той, которая дана нам в чувствах. Более того, именно с помощью разума мы узнаём её «скрытые» свойства, пользуемся ими для постижения её же и расширяем своё представление о ней же.

Всё дело в том, что, удаляясь от внешней реальности, мы одновременно движемся навстречу внутренней. Я уже упоминала о том, что в новой коре головного мозга человека есть участки, реагирующие на лингвистические ошибки, участки, которые «различают» родной язык и иностранный. Эта часть мозга – вершина эволюции, её последнее достижение. Подобные факты ясно говорят о направлении развития сознания и вообще эволюции в целом.

Однако я возвращаюсь к своему дневнику.

Из дневника

дата ...

Сегодня утром снова странное сновидение. Такие случаются время от времени. Они представляют собой как бы размышления, которые сопровождаются абстрактными образами: меняющимися пятнами света и цвета, перетекающими друг в друга причудливыми фигурами или геометрическими телами.

Подобные сновидения часто бывают перед пробуждением. По правде говоря, на первых порах я даже не пыталась их каким-то образом фиксировать, так как воспринимала эти полувидения как некое межвременье между сном и явью: ни то ни сё. Но они повторяются регулярно, и я решила записывать их тоже.

Вот примеры таких «сновидений».

Сновидение (без конкретных зрительных образов) «Всё наизнанку»

Энергетические тела – узоры из света. Свет – поток энергии.

Во всём существует некий «перевёртыш». Каким-то образом всё наоборот. Сознание должно быть вывернуто с изнанки на лицевую сторону.

Сновидение «Мультики»

Время – красивейший фактор мира. Время – это и движение, и то, что движется, сразу. Пространство – то же самое.

Мир делается образами. Эти образы создаёт сознание. Оно лепит их из единого куска энергии-материи и выстраивает в сюжеты.

Сновидение «Делание»

Передо мной кувшин. Обыкновенный глиняный кувшин. Я гляжу на него и совершаю внутри себя некую работу. Каким-то внутренним потоком я «размываю» его – он исчезает. Теперь нечто внутри сознания восстанавливает кувшин, и он снова становится реальностью. Этот поток нечто отдельное от меня, но в то же время я могу им управлять.

Сновидение «Тело – часть сознания»

Одна из частей триединого сознания – это моё тело, это природа, которая имеется в виду, когда говориться о «майе», об «иллюзии».

Сновидение «Протест»

Надо, чтоб разум восстал против того положения, в котором он находится.

Дни, которые были даны, не потеряются никогда.

Сновидение «Я и высший разум»

Нет отдельного высшего разума. Есть нечто целое, в котором я – часть. Фокус в том, что всё это целое в то же время внутри меня.

Сновидение «О познании»

Наше познание, по сути, множественно. Через отдельные части оно хочет прийти к целому, но отдельность сама по себе иллюзорна. Лишь интуицией, дающей ощущение целостности, можно постичь мир.

Сновидение «Смысл»

Если попытаться перевести на язык слов образы, которые посетили меня в состоянии полусна, то это будет выглядеть так: смысл моего пребывания на земле состоит в том, что я должна стать контролёром при переходе на другой уровень сознания.

Сновидение «О сознании»

Сознание – деятельность без усилий. Истинное сознание смотрит, слышит, думает само собой, без какого-либо напряжения.

Сновидение «О мозге»

Занимаюсь диагностикой и коррекцией работы мозга. Понимаю, что результат будет, если задействовать очень большой участок сразу.

Идёт работа с мозгом. Подопытная – я сама. Необходимо освободить себя. Какие-то части «зажаты». Надо освободить тело справа и слева.

Сновидение «О движении и покое»

В начале ночи «снились» мысли о движении и покое. Смысл в том, что люди обмануты своим восприятием мира: он кажется стабильным и инертным, для того, чтобы что-то сдвинуть со своего места, надо приложить усилие, однако на самом деле именно движение создаёт весь, кажущийся таким прочным и постоянным, мир яви.

Сновидение «Самоисцеление»

Смысл размышлений состоял в том, что мои занятия на самом деле являются ритуалом самоисцеления.

Символами жизни могут быть и дерево, и мелодия.

Сновидение «Научиться не думать»
.

Невозможно создать разумное существо, отделённое от общего разума. Есть только один единый разум.

Надо научиться не думать, то есть освободиться от словесной интерпретации того, что происходит, но (!) только после такой интерпретации.

Сновидение «Записать сновидение»
.

Я записываю сновидение или думаю, как его записать. При этом я понимаю, что это записывание отличается от акта проживания самого сновидения; на самом деле я изобретаю некий смысл, а самого сновидения я не помню вовсе. Существует какая-то неправильность, обман, подмена. Одновременно есть понимание, что это записывание мне только снится. Но подлинной осознанности (прозрачного сновидения) я так и не достигаю.

Сновидение «Свидетель всего»

Я думаю о доступе единого изначального сознания к «я», к «ты», и вообще ко всему миру. Сейчас «Свидетелю», который и есть моё истинное «Я», доступно осознать как себя только «эго», но перспектива у «Свидетеля» – ты и весь мир.

В каком месте на моей карте разместить эти видения? Согласно тибетской йоге сна и сновидений, они чем-то похожи на сны ясности, хотя мне они отнюдь не кажутся ясными.

И, как всегда вовремя, мне в руки попадается небольшая книжечка Анны Вайс «Вдохновение по заказу».

Анна Вайс – один из ведущих специалистов в области использования электроэнцефалографии для исследования интеллекта. Больше двадцати лет она занимается проблемой управления волнами мозговой активности ради достижения состояний медитации и «активного интеллекта».

Волны мозговой активности

Вы помните, что мозг человека постоянно испускает электрические импульсы – волны мозговой активности? Запись этих электрических импульсов на бумаге в виде кривой линии называется электроэнцефалограммой. Электроэнцефалограмма используется для исследования самих импульсов и в диагностических целях. Волны имеют два показателя: амплитуду и частоту. Амплитуда – это величина электрического импульса, которая измеряется в микровольтах. Частота – это скорость изменения волны (сколько раз электрический импульс достигает максимального значения за единицу времени). Частота измеряется в циклах в секунду (герцах).

По частоте волны мозговой активности разделяют на четыре категории: альфа, бета, тета и дельта, каждая из которых имеет свои характеристики. Так вот, оказывается, можно однозначно утверждать, что ни одна из них не имеет ведущего значения: все волны взаимодействуют друг с другом, и только их комбинации создают определённые эмоциональные, ментальные и духовные состояния. Причём эти комбинации сугубо индивидуальны для каждого отдельного человека. Они сохраняют персональные особенности независимо от изменений, происходящих в сознании. Другими словами, схемы, соответствующие тому или иному чувству, для каждого человека уникальны.

Средняя частота бета-волн 14-38 герц. Они производятся мозгом людей, которые находятся в обычном деловом состоянии. Это нормальный ритм бодрствования. Он связан с логическим мышлением, решением конкретных проблем и концентрацией внимания. Прямо сейчас у вас наверняка активизированы именно эти волны. Однако «чистые» бета-волны не обеспечивают полного сознания. Когда они не находятся во взаимодействии с другими волнами, человек теряет связь с подсознанием и интуицией.

У альфа-волн средняя частота составляет 8-14 герц. Они возникают в мозге, когда мы мечтаем, фантазируем, когда активизируется визуализация. Эти волны свидетельствуют о состоянии расслабления и о погружении в медитацию. Оказывается, для людей очень распространена проблема недостаточности альфа-волн. А без них, например, невозможно вспомнить свои сны после пробуждения, даже если вы помните, что они были яркими, красочными и произвели сильное впечатление. Альфа-волны обеспечивают связь между высокими частотами сознательного мышления и низкими частотами подсознания. Иначе говоря, если исчезают альфа-волны, такая связь теряется.

Частота тета-волн примерно 4-8 герц. Наиболее активными тета-волны бывают в то время, когда люди спят, находятся в состоянии медитации или творческого подъёма. Присутствие этих волн считают проявлением подсознания, которое условно можно расположить между уровнем сознания и бессознательным уровнем. Тета-волны несут неиссякаемый поток воспоминаний, ощущений и эмоций. И даже если он не может прорваться в сознание человека, то всё равно оказывает большое влияние на формирование его взглядов, отношений, ожиданий и убеждений. Ну а для реального использования чудесных возможностей тета-волн необходимо сочетание их с другими волнами; только их комбинация может обеспечить действительно творческий подъём.

Ну и дельта-волны. Их средняя частота 0,5-4 герц. Они особенно активизируются во время сна, и остаются включёнными даже тогда, когда все остальные выключены. Они могут наблюдаться в комбинации с другими волнами и во время бодрствования. Правда эти волны имеют тенденцию пропадать сразу же, как только человек замечает их присутствие. Можно сказать, что они отражают само подсознание. Дельта-волны – это своеобразный радар интеллекта, который принимает информацию на инстинктивном уровне. С помощью этих волн наше подсознание получает и отправляет различные послания. Сильные дельта-волны активны в те моменты, когда мы знаем, что сейчас зазвонит телефон, когда мы думаем о ком-то за несколько минут до того, как сталкиваемся с ним на улице, когда чувствуем боль, а потом узнаём, что в это время поранился собственный ребёнок, когда мы знаем, что скажет человек до того, как он раскрывает рот, когда мы точно знаем, что чувствует другой, несмотря на то, что он это скрывает. Избыток дельта-волн – проблема чувствительных людей.

По утрам, когда мы просыпаемся, у нас, как правило, в активном состоянии находятся тета и альфа-волны. Их комбинация определяет состояния размышлений, рождающиеся из сна. Ты просыпаешься и обнаруживаешь, что обдумываешь нечто, причём можно заметить, что процесс обдумывания начался во сне. В такие моменты нужно просто наблюдать за проплывающими мыслями, как бы «загружать» интересующую тему в своё сознание, но нельзя думать намеренно, потому этим мы активизируем бета-волны, которые тут же снижают активность тета-волн и приводят к потере информации. Когда это случается, уже ничего поделать нельзя – процесс закончился. Такие периоды не могут быть созданы искусственно. Если же удаётся сохранить связь с подсознанием, то оно способно стать неисчерпаемым источником не только творческих идей, но и бытовых подсказок. Всё что требуется, так это просто позволить этому быть. При этом, пишет Анна Вайс, важно в обязательном порядке использовать информацию, полученную из подсознания. Это словно воодушевляет его и подталкивает к передаче новых сведений. И наоборот, если в течение какого-то времени информация не используется, то подсознание как бы понимает, что ты не нуждаешься в тех сведениях, которые оно тебе передаёт, и связь с ним исчезает.

В этой небольшой книжечке я обнаружила массу интересных сведений. В том числе о том, как связана волновая активность мозга с тем, что происходит в сознании. Оказалось, бета-волны сопровождают восприятие реальности в бодрствующем состоянии, а альфа- и тета-волны связаны с наличием в сознании внутренних образов. При этом образы, соответствующие альфа-волнам, более отчётливы, ясны, красочны, цвета их более разнообразны, границы чётче, их легче создавать по желанию, по команде, однако при этом они менее осмысленны, чем те, которые сопровождают тета-волны. Образы, которые соответствуют тета-волнам, обычно темнее, менее чётки, но, как правило, они несут глубокий смысл. Случается, что перед их появлением человек видит волны голубого и фиолетового цвета (это свидетельствует об активизации сильных тета-волн). Даже существует фраза: «Это пришло ко мне из голубого света».

Я рискну предположить, что изменение параметров мозговых волн сопровождает рождение образов как таковых из некого состояния сознания «до образов», которое связано со смыслами. Создаётся впечатление, пишет Анна Вайс, что образы, соответствующие тета-волнам, поднимаются из глубин сознания. А ведь ещё «глубже» находятся дельта-волны, которые связаны вовсе не с образами в сознании, а с необычными проявлениями знания.

Итак, бета-волны как бы самые «сильные», у них самая высокая частота: от 14 колебаний в секунду. Они соответствуют бодрствующему состоянию, когда образы, которые мы переживаем в сознании, материализованны. Частота альфа-волн ниже, во время их активизации мы переживаем в сознании автономные образы, которые не зависят впрямую от физической реальности. Сознание как бы удаляется от неё. Волны становятся всё «глуше» и «глуше» – у дельта-волн количество колебаний в секунду не превышает 4-х. Образы в сознании тускнеют, но зато за ними обнаруживаются некие скрытые смыслы. Такое ощущение, что чем дальше сознание уходит от чувственного восприятия, тем оно ближе к какому-то совсем другому. По мере снижения частоты мозговых волн образы в сознании становятся всё менее и менее отчётливыми и заменяются абстрактными смыслами, из которых они, судя по всему, и рождаются.

Значит, мои «сномышления» вовсе не необычны, они занимают своё законное место на территории сознания. Когда мы просыпаемся, но ещё не включились в переживание яви, в сознании образуется как бы зазор. В этом зазоре можно прикоснуться к реальности, выраженной не образами, а абстрактными мыслями, а то и разглядеть смысл происходящего, который не скрыт за переживанием жизненных коллизий.

...

Довольно быстро я обнаружила, что для всех сновидений ночи и для событий сопутствующего дня всегда можно отыскать какой-то один общий смысл. Никому не составит труда проверить это самому. Выглядит так, как будто бы существует «основная тема» и множество вариантов её воплощения: один осуществляется наяву, а остальные транслируются через сновидения. Логично предположить, что это дельта-волны, которые существуют в мозге практически постоянно, и отвечают за присутствие «основной темы дня». Как постоянный фон они сопровождают все мельчайшие события жизни. Кстати, в этом может содержаться и основание для адаптационной функции сновидений: ведь наяву переживается вовсе не самый экстремальный вариант, зато более однозначно и в полную меру. Душа радуется или печалится, а смеяться и плакать может только человек, обладающий телом.

Смысл – это реалия более изначальная и устойчивая, чем чувственное переживание. Он функционирует как своего рода чертёж, диктующий жизни свои сюжеты. Существующий в глубине сознания, он склоняет нас действовать таким образом, чтобы пережить его в чувствах и эмоциях, потому что только в непосредственном переживании он нами и обретается. Даже разум рождается тогда, когда у личного сознания накоплено достаточно чувственного опыта.

Природа ничего не скрывает. Просто надо стараться самим быть открытым навстречу ей. В подробностях наших переживаний содержится знание обо всём на свете. Через непредвзятое и внимательное вглядывание, вслушивание и вдумывание в собственные переживания можно добраться и до понимания механизмов действительности, и до ответов на самые банальные вопросы о собственной жизни.

Сегодня сновидения считаются лишь отголосками бодрствующего сознания, а самостоятельность сонного знания большинством людей не признаётся. Но всё же очень многое говорит о том, что через сны происходит корректировка самой жизни, и порой являются удивительные подсказки. Из глубины сна к нам приходят не только образы, но и странным образом поднимаются абстрактные смыслы. Так может быть, мы ошибаемся, считая сны лишь отзвуками физической реальности? А не стоит ли пересмотреть эту привычную позицию и начать относиться к сновидениям как к модели, которая сама предшествует жизни наяву?

Автор обложки Архипов И.Г.

9. Я там, где моё сознание

Без тела

Однажды в детстве я пережила необычный опыт. Мне было тогда лет десять-одиннадцать. Каждое лето месяца на два, а то и дольше, мама вывозила нас с сестрёнкой на юг к морю. Иногда она «экспериментировала», и мы отправлялись в какое-то новое место, но чаще всего отдыхали в местечке Лазаревское под Сочи. Останавливались всё время у одних и тех же людей, ставших с годами почти родственниками. Их дом находился на первой же улице, идущей вдоль берега моря. Утро и вечер проводили на пляже, а дневную жару – в прохладе небольшого садика, окружающего дом. Иногда ближе к ночи гуляли по городу.

В тот день днём маме надо было сходить зачем-то к местной жительнице, и она взяла меня с собой. В том доме я была единственный раз в жизни. Мама с хозяйкой куда-то вышли, а я осталась в комнате одна. Убранство комнаты было самым обычным для того времени: типовой платяной шкаф, покрытый цветной скатертью стол со стульями, стандартный ковёр-гобелен на стене. По правде говоря, саму комнату я помню смутно. В углу этажерка, а на ней очень странный предмет: внутри прозрачной колбы, похожей на большую электрическую лампу, стоящую на своём горлышке, во всю её ширину ветвился белоснежный куст. Я подошла к этажерке и замерла у этой вещи. Никогда до того ничего подобного я не видела. Мир вокруг как бы перестал существовать – я вся была поглощена этим необычным предметом, непонятно как сделанным. И вдруг я обнаруживаю себя внутри, среди ветвей белоснежного куста. Рассматриваю его веточки вблизи. Внутри «веточек» пусто, это и не веточки вовсе, а прорытые в прозрачной мягкой пластмассе разветвлённые каналы. Вблизи видно, что стены каналов грубые, шершавые и оттого не прозрачные, а мутные, белые. Я рассматриваю стенки каналов то изнутри, где пустота, то снаружи, располагаясь как бы внутри тела самой этой штуки. Сколько времени это длилось – не знаю. В комнату входили мама с хозяйкой квартиры. В то же мгновение я вновь оказалась в собственном теле, стоящим около этажерки и смотрящим на диковинку со стороны.

Потом мы шли домой, по пути заходили на рынок, – я находилась в каком-то внутреннем стопоре. Никому и никогда я не рассказывала об этом своём переживании. Вот сейчас первый раз описываю его. У меня нет задачи убеждать кого-то в реальности того, о чём я пишу, думаю, что это бесполезно, а слышащие услышат. На самом деле мне важно самой разобраться, что же тогда произошло.

Прежде всего, то переживание подарило мне знание, что видеть можно не только глазами, потому что мои физические глаза никак не могли быть там, откуда я смотрела. Конечно же, на ум сразу приходит распространённое представление о выходе сознания из тела. Однако у меня другое предположение на этот счёт. Для того чтобы его проверить, я постаралась найти свидетельства о похожих переживаниях. Они не редкость. Их принято называть внетелесным опытом. Этот опыт представляет собой такое состояние, когда человек оказывается вне своего физического тела в полном сознании и сохраняет способность воспринимать окружающее так же, как если бы пользовался телом. Он может наблюдать за происходящим вокруг и принимать осознанные решения, основанные на том, что он видит. Но я не нашла ни одного свидетельства, что человек сохраняет способность действовать. Наоборот, если он пытается дать о себе знать, то его никто не видит и никак на него не реагирует. Подобные переживания часто провоцируются внезапными катастрофическими происшествиями. Типичный пример: произошла автомобильная авария, резкий толчок, удар, скрежет, визг тормозов, – и человек обнаруживает себя как бы сверху над происходящим. Он видит своё тело, он наблюдает, как приходит помощь, и позже точно описывает всё, что происходило на самом деле, тем самым как бы подтверждая «выход из тела». Это действительно очень удобный способ описать произошедшее. Но почему бы не объяснить этот феномен по-другому. Разве нельзя предположить, что сознание, которое, по моему убеждению, находится вовсе и не в теле (вспомните об аналогии с локатором), стало наблюдать за происходящим из другого места, никуда при этом не переместившись?

Можно не сомневаться, что мы ещё очень мало осведомлены даже о своём физическом организме. Так, судя по всему, существуют какие-то «тонкие» энергетические структуры, пронизывающие наши физические тела. Вероятно, они являются как бы энергетической основой физического тела. Известен тысячелетний опыт Востока по работе с этими структурами, а в основе современной рефлексотерапии лежат понятия об активных точках и об энергетических меридианах, пришедшие из древней китайской медицины. Сколько у нас этих энергетических «тел»: пять, семь, двенадцать? Какие у них свойства? Какие функции они выполняют? Когда-нибудь и это станет достоянием науки. Но эти энергетические структуры находятся на территории физического мира, природой которого и является энергия, они входят в состав нашего физического тела. А реальность сознания имеет какую-то другую, свою природу. У сознания есть своя собственная «территория существования», на которой обязаны действовать совсем другие законы.

Конечно, проще всего предположить, что если я вижу вон тот куст отсюда, то я и нахожусь здесь, то есть, если сознание смотрит из тела, то оно и находится в теле. А если смотрит сверху, значит, существует ещё одно тело, в котором сознание, как на самолёте вылетело из тела физического. По сути же за этим скрывается попытка описать мир сознания в категориях мира телесного. Человеческому разуму вообще свойственно соизмерять неизвестное с уже известным. Так, слова библии о том, что человек создан по образу и подобию Бога, можно пытаться толковать по-разному, но совершенно очевидно, что как раз образ самого Бога люди срисовывали с себя. И это совершенно естественно.

Само собой разумеется, что даже мистическое, эзотерическое миропонимание основывается на существующих знаниях о мире. Однако жизнь – это безостановочное движение и развитие. К примеру, современные сведения о микромире никак не вписываются в классическую физику с её неприкосновенностью времени и пространства. Известно, что субатомные частицы не занимают определённого места в пространстве, а как бы «размазаны» по определённой области, они и не частицы вовсе, хотя если наблюдателю надо, то могут предъявить и свойства частиц. Багаж знаний о природе постоянно увеличивается, вместе с ним меняется и наше миропонимание, которое включает и гипотезы, и фантазии о неизвестном. Сегодняшнее описание устройства сознания просто обязано ориентироваться на современные знания. «Внетелесный опыт» – название переживаний, о которых идёт речь, правильное, но понимать его надо буквально. Не стоит наделять бестелесное иной телесностью.

Наш разум привык к тому, что у него есть точно установленное место пребывания, и он не представляет, что можно существовать не в нём. Но благодаря случившемуся со мной я абсолютно точно знаю, что сознание и тело не прикованы друг к другу. Моё сознание и моё тело могут существовать раздельно. Более того, раз сознание может функционировать в физическом мире вне физического тела, то почему бы не предположить, что оно вообще не нуждается ни в какой ограничивающей оболочке. На самом деле все внетелесные переживания свидетельствуют только об одном: мы не там, где тело, мы там, где наше сознание. Сознание пользуется телом, но это не означает, что оно находится в нём. Сознание – это не то, что внутри нас, это то, что вне нас. Сознание – это нечто без границ, что соединяет нас друг с другом и всем Миром.

Само собой разумеется, что во время описанного переживания моё физическое тело было в «здесь» и в «сейчас»: оно находилось в комнате у этажерки, и глаза из него не выскакивали. Хотя у меня самой была полная иллюзия, что я нахожусь то среди ветвей «куста», то внутри самих веточек, думаю, что дело не в выходе души из тела. Я думаю, что сознание не перескакивает с места на место. Я думаю, что оно вообще не находится в теле. Вспомните сравнение с локатором. Бытиё оператора, того, кто видит, не имеет ничего общего с бытиём самого устройства. Логичнее всего предположить, что сознание тоже находится в совершенно иной реальности. Мне представляется, что на самом деле «территория сознания» находится как бы везде сразу. Пространство сознания пронизывает весь физический мир, являясь для него своеобразным невидимым уровнем, но оно само материальным миром не ограничено. Моё собственное индивидуальное сознание в периоды бодрствования действительно видит и чувствует физическую реальность посредством моего тела, но я полагаю, что оно способно воспринимать мир вообще отовсюду. Вероятно, для сознания взглянуть откуда-то примерно то же самое, как для меня нынешней взглянуть куда-то. Это ведь тоже удивительно, что, оставаясь на одном месте, мы можем посылать свой взгляд на массу самых разнообразных вещей вокруг. А сознание может смотреть не только куда захочет, но и откуда захочет.

Наше индивидуальное сознание связано с телом на протяжении всей нашей жизни. Для него физическая реальность и само тело подобны материнскому чреву, посредством которого оно зародилось и развивается. Но в действительности оно всегда находится на своей собственной территории. Там, на своей территории, сознание переживает период, когда оно привязано к «пульту управления». На той своей территории за его спиной стоят его «родители», «опекуны» и «учителя», которые сопровождают его во время всей жизни моего (его) физического тела. Благодаря телу в сознании рождается и формируется разум. На протяжении бодрствования сознание до такой степени поглощено информацией, которая приходит от органов чувств, что мнит себя существующим прямо в теле. Но когда тело засыпает, оно может оглядеться на промежуточной территории – территории сна, которая ближе к его собственному «дому». Те образы, которые возникали в нём при наблюдении за физическим миром, сменяются «чистыми» образами территории сновидений. Его задача – сформироваться до такого уровня, чтобы смочь существовать на своей собственной территории после окончательного ухода из тела. Оно и есть «я».

Известно много свидетельств о «внетелесном» опыте, полученном во сне. Такому опыту, например, посвящены книги Роберта Монро. Господин Монро был настолько заинтригован своими переживаниями, что посвятил вторую половину жизни исследованию возможностей человеческого сознания и создал Институт Монро, существующий и сейчас. Сомневаться в реальности его опыта не приходится, но его переживания могут иметь не то объяснение, которое предлагал он сам.

Монро свидетельствует о состояниях, при которых человек способен передвигаться в пространстве с огромной скоростью или сразу оказываться в нужном ему месте, проникать сквозь физическую материю: стены, стальные листы, бетон, землю, океанские воды. Может без малейших усилий и всякого риска войти даже в атомный реактор. Может навестить своего приятеля, живущего в трех сотнях миль, либо, если вздумается, исследовать Луну, Солнечную систему и всю Галактику. На мой взгляд, все эти переживания не что иное, как осознанные сновидения. То, что структура сна у Роберта Монро не совсем совпадала с общепризнанной схемой, может говорить о чём угодно, но вот все его попытки доказать, что он действительно передвигался в своих переживаниях по территории реального физического мира, не увенчались успехом. Осознанные сновидения (да и вообще все сновидения) происходят не на территории физического мира, а на территории сознания. Ну а то, что во время своих «выходов из тела» он получал информацию, близкую к реальной, можно объяснить свойствами самого сознания: бессознательное в нас прекрасно осведомлено обо всём, что происходит, и значит, может предоставить человеческому разуму интересующие его сведения. На самом деле, как явствует из его же собственных книг, сведения, которые получал Роберт Монро, всегда были довольно приблизительными.

Время от времени я возвращаюсь к своему переживанию и пытаюсь понять, что его спровоцировало, почему больше никогда ничего подобного не случалось, и возможно ли этим управлять? Помню, что была вторая половина жаркого летнего дня. С утра мы уже побывали на море, потом отдыхали и обедали во дворе дома. К той женщине мы шли не торопясь, стараясь держаться в тени деревьев, а в её квартире вообще стояла приятная прохлада. Я помню внутреннее состояние покоя, умиротворения и тишины. Непосредственно перед переживанием я была расслаблена и внутри как бы абсолютно «пуста», безразлична ко всему. Моё сознание рассеянно блуждало по окружающей обстановке и неожиданно наткнулось на совершенно незнакомую вещь. Я находилась в состоянии полупрострации, а новая вещь подействовала на сознание, как красная тряпка на быка. Любопытный разум потянулся к заинтересовавшей его вещи, и сознание, свободное от тела, которое было на «автопилоте», нарушив правила, взглянуло оттуда, откуда глядеть не принято. А возможно, что тому, кто ведёт меня по этой жизни, уже тогда было известно, что пройдёт много лет, и я буду сидеть сегодня у компьютера и заниматься этой самой работой…

Внутренняя реальность

Первые же осознанные сновидения поразили меня ощущением реальности происходящего. На протяжении их я отчётливо осознаю, что всё вокруг – моё сновидение, но ощущаю окружающее так чётко, так остро, как не всегда бывает наяву. И эти деревянные стены в доме, и это потёртое кресло, и этот полевой цветочек, со своим неповторимым запахом, и эта струя из родника, такая холодная, что сводит скулы, когда я пробую её…

Я знаю, что все эти ощущения существуют лишь в моём сознании. Но ведь и мир яви точно так же переживается мною в сознании. Единственно, наяву все мои переживания соответствуют реальным физическим процессам, которыми наполнен окружающий мир, отражают их. Именно так и определяется термин «сознание» в энциклопедическом словаре: «Сознание – понятие, обозначающее человеческую способность идеального воспроизведения действительности в мышлении». Действительностью, реальностью считается внешний мир, а сознание – лишь отражение его. Но как же тогда быть со снами? Какую действительность отражает сознание сновидца? Что стоит за сновидением в тот непосредственный момент настоящего, когда оно происходит?

Патриция Гартфильд (я уже упоминала о ней как о серьёзном исследователе осознанных сновидений) утверждает, что за всеми образами сновидения стоят энергетические потоки нашего же тела. Но, рассуждая так, мы попадаем в замкнутый круг: что же в таком случае «включает» энергетические потоки в теле во время сна, ведь оно само находится в состоянии сонного паралича? Если мозг, то тогда откуда же берётся возбуждение в нём? Из этого круга можно выйти, только отказавшись от идеи о том, что сознание – продукт мозга. Признав, что сознание – это одно, а головной мозг – другое, получаем относительно простую и ясную картину, объясняющую многие явления, кажущиеся таинственными и необъяснимыми. Такое понимание предполагает, что мозг, который сам является частью тела, обеспечивает связь между физической действительностью и действительностью сознания, вернее, между этими двумя сторонами единой реальности, которые совсем не похожи друг на друга. В состоянии бодрствования активность головного мозга отражает работу с информацией, получаемой от всех органов чувств извне. В состоянии сновидения эта «внешняя» функция переходит в «ждущий» режим, и теперь мозговая активность отражает возникновение «чистых» образов в сознании изнутри, поскольку источником образов сновидения могут быть только глубины того, что мы называем бессознательным.

Будет к месту сделать замечание относительно терминологии. Из-за неясных, неточных и оттого по-разному понимаемых определений происходит масса недоразумений. Например, в философии сознание рассматривается как субъективный образ объективного мира, а образ определяется, как результат и идеальная форма отражения предметов и явлений материального мира в сознании человека. В общем, как часто у нас, – «масло масляное». Оттого я и пытаюсь разобраться в предмете, идя не от готовых определений, которые не вполне корректны или часто противоречат друг другу, а опираясь на собственный опыт и здравый смысл. И тогда, не вдаваясь в лишнее мудрствование, необходимо констатировать, что сознание – это, прежде всего, действительный внутренний мир, непосредственная внутренняя реальность. Более того, вопросы: «Кто я?» и «Что есть сознание?» совпадают, потому что я – всегда осознающий сознания. Быть, свидетельствовать происходящее и осознавать – это и есть «я-сознание». Во-вторых, внутренний и внешний миры (мир сознания и физический мир) никак не сводимы друг к другу. Они имеют абсолютно разную природу. Сознание не материально, не вещественно. Хотя в какой-то своей части оно и соответствует миру физическому, но само им не является. Куда точнее определить сознание не как отражение физической реальности, а как её интерпретацию, и уже применительно к самому сознанию можно говорить о субъективном и объективном толковании внешней реальности. На самом деле, ведь даже сознание, которое воспринимает физический мир искажённо (с позиции общепринятой нормы – не объективно), всё равно является сознанием.

Беда в том, что, не признавая внутренней реальности, мы портим своё существование и во внешней. Я уже не говорю о необходимости признать приоритет внутренней реальности. Потому что на основной вопрос философии ответ уже существует. Современная наука утверждает, что прежде чем чему бы то ни было быть, должна существовать идея об этом, то есть реальность идеального первичнее. К ней стоит относиться не менее ответственно, чем к реальности феноменального мира.

...

Даже не отдавая себе отчёта, наяву мы постоянно занимаемся получением сенсорной информации. Наш бодрствующий мозг собирает сведения о внешней действительности ото всех органов чувств. В соответствии с ними в сознании возникают образы окружающего мира. Во время сновидений, когда органы чувств «отключены», волновые процессы в головном мозге также свидетельствуют о наличии образов в сознании. В это время процесс разворачивается в противоположную сторону, и теперь уже происходящее в сознании провоцирует, так называемую, вегетативную бурю в спящем теле – те самые энергетические потоки, про которые пишет Патриция Гартфильд. То есть, если наяву процесс направлен от органов чувств к мозгу и дальше – в сознание, то в периоды сна его направление меняется: мозг получает информацию изнутри, проецирует её на тело, и в теле возникают соответствующие энергетические потоки. В период сновидений работает другой механизм для возникновения образов в сознании. Его постижение – дело будущего. Пока можно только предполагать, что внутренний источник образов связан с идеями и смыслом. Образы сновидений приходят из той реальности, которая находится за пределами мозга. И хотя природа идеального пока не доступна нашему пониманию, но заглянуть на его территорию возможно и сейчас. Эта возможность даётся каждому человеку пять-шесть раз ежедневно, вернее, еженощно.

Современная психология об устройстве сознания

Мои переживания остались бы моими личными «семейными радостями», если бы они не подтверждались огромным числом открытий, касающихся сознания. Хотя очень многое из того, что сегодня называется психологией, далеко от подлинной науки о «психе» (гр. душа), но всё же истинная психология постоянно развивается, а прошлое столетие принесло воистину поразительные открытия в этой области.

Двадцатый век начался с Фрейда, который открыл двери в бессознательное, показав существование подсознания, которое постоянно влияет на нашу жизнь, хотя мы и не осознаём этого явно. Медицинская психология предоставила все необходимые доказательства этого. Официальная наука признала, что человек представляет собой бесконечно сложный комплекс разнообразных процессов, из которых только небольшая область доступна его же осознаванию, основная же часть человека функционирует на бессознательном уровне. Бессознательное – это то, чего мы не знаем, то, что является нашей глубочайшей внутренней сутью. В глубины бессознательного уходят корни инстинктов, которые роднят нас с животными, но оттуда же приходят и божественные озарения, акты непосредственного постижения бытия – инсайты. Наше привычное сознание – это только видимая часть айсберга, малая составляющая частица его, которая увидела свет, большая же его часть находится совсем в «другой среде».

Карл Густав Юнг – известный швейцарский психолог, психиатр и философ обнаружил множество фактов, которые свидетельствовали о существовании в бессознательном общего основания душевной жизни каждого человека. Он ввёл понятие архетипов, которые составляют область сознания, представляющую собой как бы единый для всех фундамент. Появилось понятие о «коллективном бессознательном». Сам Юнг полагал, что термин «коллективное бессознательное» стал источником некоторого непонимания, хотя он и точен описательно, но что ему было бы лучше предложить термин «объективная психика». Архетипы создают как бы каркас психической жизни человека. Другими словами, точно так же как существуют вполне определённые биологические формы, существуют и основные структурные модели психики. Каждый из нас является абсолютно уникальным существом, но в то же время, воплощая архетипы коллективного бессознательного, он повторяет основную модель, разделяемую всеми человеческими существами.

Исследования особых состояний сознания показали, что ко всем прочим «чудесам» в бессознательном хранится информация, которая выходит за рамки личного опыта отдельного человека и касается всего человечества. По сути, это значит, что легендарный «банк знаний», в котором содержатся все сведения (и не только о человеке и его истории, но и обо всей физической реальности), находится не где-то в таинственных залах Ахаши – он в каждом из нас! Поразительно, что это очень хорошо согласуется с открытиями в области точных наук. Современные физики утверждают, что любая точка пространства содержит информацию обо всём пространстве. Это означает, что человек (любой и каждый!), устроенный «по образу и подобию» всего космоса, является носителем информации обо всём, что было, есть и будет. Но разве не этот же смысл содержится в религиозных текстах о том, что истинный храм – это наше тело, и искать Бога следует не где-то снаружи, а внутри самого себя.

На протяжении всего прошлого века каждый выдающийся деятель в сфере психологии, каждая «школа» пытались создать свою собственную схему содержания сознания. Такие модели существуют и у Фрейда, и у Райха, и у Юнга, и у Адлера, и у Ассаджиоли, и ещё множество. Но, по признанию большинства, на сегодняшний день наиболее полно отражает содержание сознания схема, предложенная современным американским учёным Кеном Уилбером.

Уилбер – выдающийся мыслитель, один из ведущих теоретиков трансперсональной психологии и создатель интегрального подхода. Уже в своей первой книге, которая в России была издана под названием «Никаких границ», он предложил новую, удивительно лёгкую для понимания и очень убедительную карту человеческого сознания. Ему удалось создать такую модель, которая объединила взгляды, казалось бы, вовсе различных психологических школ. Он показал, что между всеми ими нет никаких противоречий: просто различные школы адресованы различным уровням и стадиям в развитии человеческого сознания. Его «Спектр сознания» объединил в единое целое весь доступный и возможный для человека опыт самопереживания. Он представил личность как многоуровневое проявление Сознания, в котором каждый последующий уровень включает в себя все предыдущие. А самое интересное в концепции Уилбера, что она провозглашает духовное и мистическое измерения неотъемлемыми и высшими стадиями личностного развития.

В основе его «Спектра сознания» лежит привычное для каждого разделение между субъектом и объектом, то есть между «я» и «не-я». Актуальное человеческое сознание, с которым я себя отождествляю в настоящий момент, именуется «самостью». Это область сознательной осведомлённости, «я-сознание» или «сознание как таковое». Само же предельное сознание это чистый субъект, это то, что не может быть объектом по отношению ни к чему. Уилбер называет его предельным Свидетелем. Самость возникает, когда предельное сознание отождествляется с конкретным и ограниченным уровнем своего собственного проявления. Разумеется, всё, что может сознаваться в качестве объекта – тело, эго, «я», – в действительности лишено самости.

Терминология Уилбера точна и понятна. По Уилберу истинное «Я» – это созерцатель, не отождествлённый с тем, что он созерцает, который не перестает созерцать даже тогда, когда человек спит. Эволюция человеческого сознания (самости) заключается в присоединении к тому объёму сознания, который человек считает собой, всё новых и новых областей. Другими словами, развитие человека заключается в том, что сознание постепенно осваивает само себя.

Спектр сознания включает четыре основных уровня: «Маска», «Эго», «Кентавр» – уровень организма в целом и, последнее, «Сознание единства». Каждому уровню сопутствуют свои объективные психические проблемы, которые связаны с существованием границы собственной идентификации. Для их устранения всякий раз необходимо своё специфическое «лечение», своя терапия. Такие реально работающие терапии давно обнаружены и предлагаются отдельными направлениями психологии, но раньше они входили в противоречие друг с другом. Они и на самом деле кажутся противоречивыми, но лишь потому, что адресованы разным уровням сознания. Уилбер увидел в разных методах работы с психикой не конфликты, а взаимодополнения.

Развитие индивидуального сознания, по Уилберу, начинается с низшего уровня, характерного для юношеского возраста – с уровня «Маски». В юном возрасте мы склонны отождествлять себя с очень сильно обеднённым образом, который представляет собой лишь фрагмент целого эго. Себе приписываются только желательные склонности, а «плохие» тенденции обычно отвергаются и переносятся на других. Я – добрый, умный, справедливый, красивый, а другие могут быть враждебными, жадными, самоуверенными и так далее. Нежелательные склонности: гнев, самоуверенность, эротические импульсы, враждебность, агрессия и тому подобное обыкновенно переносятся на других и образуют «тень». Такой перенос становится причиной психических проблем личности, находящейся на этом уровне развития. Отвергнутые аспекты («тень») склонны проявляться в качестве сильнейших симптомов: страхов, вины, депрессии, тревоги и подобных им. Само собой разумеется, что ключ к терапии данного уровня заключается в интеграции «тени». Симптом – это всего-навсего внешней признак внутреннего стремления к соединению с отвергнутой от себя тенденцией. Избавиться от симптомов возможно лишь признав, что все нежелательные тенденции свойственны тебе самому. Необходимо «услышать» и начать знакомиться с собственными неудобными чувствами, то есть надо позволить себе почувствовать свою тревогу, боль, отвергнутость, раздражение или депрессию и научиться принимать себя с ними. Залечивая внутренний раскол и восстанавливая целостность эго, человек одновременно перебирается на более зрелый уровень личностного развития – целостное «Эго». «Эго» = «Маска» + «Тень». На этом уровне граница проходит между эго и телом, то есть между контролируемым и спонтанным. Третий уровень Спектра – уровень целостного организма («Кентавр», по терминологии К. Уилбера). «Кентавр» = «тело» + «эго». На этом сфера чисто личностного развития, которая относительно легко распознаётся и хорошо изучена западной классической психологией, достигает своего предела.

Далее лежит уровень сознания, которое превосходит индивидуальное и раскрывает человеку его надличное, трансперсональное «Я». На надличностном уровне сознание человека тождественно абсолютной и предельной реальности. Здесь нет больше переживания границы между субъектом и объектом, познаваемым и познающим. На этом уровне переживаются такие феномены, как способность отождествляться с другой личностью, с объектами и процессами природного мира, экстрасенсорные восприятия, «внетелесный опыт», предвидение и тому подобное. Причём, трансперсональное всегда переживается человеком непосредственно на опыте. Содержанием сознания является Бытие, Бесконечность, Вечность, Единство со всем...

Уилбер показал, что «Сознание единства» не обособлено от других состояний, оно является условием и истинной природой (основой) всех предшествующих состояний. Человек, достигая этого уровня, словно бы пробуждается от долгого и запутанного сна, чтобы обнаружить то, что в глубине он знал всегда: как обособленное «я», он не существует. Его подлинное «Я», которое есть Все, никогда не рождалось и никогда не умрет. «Есть лишь «Сознание-как-Таковое», абсолютное и всепроникающее, озаряющее все условия существования и принимающее их форму, источник и сущность всего возникающего в каждый момент, безусловно лежащее в основе всего этого мира восприятий, но не отличное от него. Все вещи – лишь рябь на глади этого океана; всё возникающее – лишь движение единого» (К. Уилбер).

На протяжении жизни человек способен пройти через все стадии спектра. Однако на самом деле огромное количество людей застревает уже на первом, самом низшем уровне развивающегося человеческого сознания.

В своих следующих работах Кен Уилбер подробно исследовал различные линии развития. Он показал, что не всегда одна вытекает из другой. Они могут очень долго идти как бы параллельно друг другу, хотя некоторые действительно могут начаться только тогда, когда предыдущая уже прописана. Например, человек может находиться на очень высоком уровне когнитивного развития и, в то же время, оставаться на низкой стадии морального развития. Недостаточно просто мыслить с позиции более высокого уровня, надо жить в соответствии с ней, а для этого требуется нравственное мужество. Можно разговаривать разговоры, но не шагать шагами, то есть Самость может оставаться в достаточно низком положении, даже быть испорченной, ведя при этом крайне возвышенные беседы. Размеры многочисленных линий человеческого развития могут сильно отличаться друг от друга.

И всё-таки всё больше людей способно заглянуть за порог трансперсональных областей. Эти области ещё во многом загадочны, непонятны и воспринимаются как нечто отдельное от человека. Так и должно происходить – сначала мы неизбежно «рассматриваем» следующий уровень как бы со стороны. Первый шаг – увидеть и признать эти области реально существующими, второй – начать с ними «работать».

Автор обложки Архипов И.Г.

10. Навсегда

В конце лета, вскоре после того как мне исполнилось семь лет, наша семья перебиралась из Севастополя в Ленинград. Папу в очередной раз перевели на другое место работы. Он – военнослужащий, а в то время – преподаватель в военно-морском училище.

Мы жили в чудесном месте Севастополя – в Стрелецкой бухте. Дом располагался буквально в нескольких десятках метров от берега. Окно одной из двух комнат нашей квартиры смотрело на море, а из окна другой были видны завораживающие развалины древнего Херсонеса.

Представьте себе Крым в разгар лета. К середине августа в воздухе уже устоялся летний зной. Особые запахи моря, душистых растений и тёплой земли. А потом всего два дня в поезде – и вокруг настолько иной мир, что кажется, ты попал на другую планету: непривычного цвета небо над головой, по-другому освещает всё вокруг прохладное солнце, дождик такой мелкий, что не идёт, а просто висит в воздухе, высоченные сосны, качающиеся на ветру, осенние запахи сырого мха, жёлтых листьев, грибов и ещё чего-то непонятного и незнакомого.

Наша семья поселилась в двадцати пяти минутах езды на электричке от Финляндского вокзала Ленинграда, в посёлке Песочный. В середине прошлого века там был построен небольшой городок, состоящий примерно из трёх сотен финских домиков, которые заселили семьями морских офицеров. Городок так и назывался: Военно-морской.

Финские домики – это небольшие, относительно благоустроенные деревянные дома, состоящие из одной или двух трёхкомнатных квартир. С внешней стороны стены домов «одеты» листами плоского шифера и покрашены светлой краской: жёлтой, розовой или голубой, а двускатные крыши покрыты серым волнистым шифером. В нескольких метрах вокруг домов заборчики, так что у каждого свой небольшой палисадник.

Дом, в котором поселились мы, располагался на окраине городка, дальше – самый настоящий лес. Осенью мы ходили туда по грибы, а зимой катались на лыжах. Это позже, когда я уже оканчивала школу, в Песочном построили большой онкологический центр, несколько современных домов для персонала, и от леса остались жалкие вытоптанные остатки.

Сейчас городок, про который говорили, что он был построен в первые послевоенные годы пленными немцами и был рассчитан лет на двадцать пять – тридцать, пришёл уже в абсолютную негодность, но в нём до сих пор живут, правда, уже совсем другие люди. Мои родители, да и почти все, кто когда-то жил по соседству, давно переселились в городские квартиры. Хотя наш городок никогда не был «закрытым» и располагался всего в получасе езды от второй столицы, в те времена он жил своей особенной «отгороженной» жизнью. Чуть ниже будет понятно, зачем я всё это описываю.

Позже я осознала, что тогдашний переезд оставил в моём детском сознании очень глубокий след. Переживание такой грандиозной перемены в жизни было сродни рождению: внезапно я обнаружила себя совсем в другом, незнакомом новом мире. Причём, я думаю, что этот опыт стал скорее позитивным: я была так поражена разнообразием мира, что чувство детского удивления и восторга перед творением навсегда осталось со мной.

Из дневника

дата ...

Сновидение

Мне снится, что я лежу на земле, уткнувшись в стену дома. Ночь, и я не могу рассмотреть, какая она. Переворачиваюсь и вижу перед собой строительную площадку. День. Светло. Как же так, на одном боку лежу – ночь, а перевернулась на другой – день? Такого не может быть! Наступает осознание – да ведь я во сне!

Как всё ясно вокруг! Метрах в пяти передо мной старенький дощатый заборчик, за ним строительная площадка. А позади меня, я помню, была стена дома, но я не могла её разглядеть. Какая она? Почему-то вспомнилась стена финского домика из детства. Я разворачиваюсь. Да, это она. Листы шифера с почти уже сошедшей желтоватой краской, видна их настоящая поверхность – серая с белыми разводами. Низенький фундамент с жестяным настилом. От дома отходит земляной откос, выложенный булыжниками. Между булыжниками уже местами пожелтевшая трава. В те первые дни после нашего переезда стояла ясная погода. Дождя нет, но пахнет сыростью. Вообще отовсюду доносятся сильные запахи: земли, сосен, опавших листьев, мха…

Моё сознание как-то странно раздвоилось.

Я, маленькая девочка, стою у пока ещё незнакомого дома. Светло, но солнца нет. Всё небо затянуто белизной, отдельных облаков не видно. На мне тёмно-коричневые байковые изнутри шаровары и желтовато-коричневые ботиночки с облупившимися носами. Метрах в пяти-семи вокруг дома на колышках натянута проржавевшая колючая проволока – сооружение, призванное играть роль изгороди. Дальше дорога, а по другую сторону от неё тёмно-серый, почти чёрный от сырости и старости, но всё же настоящий забор вокруг соседнего дома. Мы теперь будем здесь жить. Папа с двумя дядями разгружают машину с нашими вещами. Мама накричала на бабушку, чтобы она «не мешалась под ногами и пошла с детьми на улицу». Утром пили баночное какао со сгущённым молоком, которое я впервые попробовала в поезде. Сегодня мы пойдём записывать меня в школу, в первый класс.

Слышу бабушкин голос: «Людкя, ты иде»? Наверное, одели Танюшу и тоже вышли на улицу. Я стою за углом дома, они меня не видят. Не отвечаю. Зачем? Я ведь здесь, рядом. Просто разворачиваюсь и иду к ним.

На крыльце стоит Танюша в коричневом пальтишке, таких же шароварах, а на голове вишнёвого цвета фетровая кругленькая шапочка с цветочком на боку. Между прочим, у меня есть такая же. Но как же необычно здесь пахнет воздух!

Всё настолько достоверно и узнаваемо, что та часть сознания, которая как бы помнила о себе сегодняшней и что это сон, не выдерживает – по моему спящему телу пробегает волна озноба, и я обнаруживаю себя в постели. Перед глазами темнота…

Ну, одним словом, – «Солярис». Я думала, что территория сновидений – это мастерская, в которой я учусь творить свой собственный мир, а оказалось, что мастерская – только одно из мест на этой территории. Вдруг открылось, что вся наша жизнь, все нюансы наших переживаний записаны каким-то неведомым нам способом, а на территории сновидений эта запись становится доступной. Это моё первое посещение «зала записей» из череды следующих. Но далеко не все они столь благоприятны. Если бы чужой опыт мог быть воспринят, я бы кричала: «Люди! Осторожней! Каждое мгновение – навсегда!!!» Я даже не подозревала, что мне снова придётся пережить столько неприятных ситуаций, про существование которых я действительно забыла. Но оказывается, что они все вот тут, целёхоньки, и переживаются порой гораздо болезненнее, чем в первый раз. Вот только один небольшой эпизод, про который я постаралась назавтра же забыть и в самом деле не вспоминала никогда в жизни, но сон напомнил о нём.

Надо сказать, что нравы в то время были совсем иными, а уж в нашем военном городке, жизнь в котором, как я думаю, не многим отличалась от жизни в коммунальной квартире, – и подавно. Представьте себе, что для меня с подружками стало огромным событием, когда в девятом классе одна из нас впервые поцеловалась с мальчиком, – у большинства такого опыта ещё не было. Мне было лет одиннадцать-двенадцать, когда в городке разразился скандал – оказалась беременной девочка-десятиклассница. Родители судачили об этом на кухнях. Каким-то образом посвящёнными оказались и дети.

Был зимний вечер. Я с ровесниками каталась на катке у местного клуба. Напротив катка – летняя детская площадка, зимой безлюдная и засыпанная снегом. Мы стояли гурьбой у заборчика, окружающего эту площадку, когда заметили в летней беседке какую-то парочку. Там были эта беременная девочка со своим парнем. Сейчас я понимаю, что им была объявлена самая настоящая травля, а они как-то умудрились встретиться тайком в этой самой беседке. На их беду рядом оказались мы. Кто-то начал кричать первым, а потом все подхватили. Я, не придумав ничего более обидного, орала: «Жених и невеста! Жених и невеста!» Почему-то очень хотелось их обидеть. Парень сорвался с места и побежал в нашу сторону. Все врассыпную. Я же запуталась коньками в сугробе и удрать не успела. Он подскочил ко мне, схватил за рукав… Следующие мгновения, увы, навсегда принадлежат моей жизни. Лицо парня перекошено от злобы, но при этом слёзы в глазах, может быть, от предшествующего разговора. Радостная агрессия, захлёстывавшая меня только что, мгновенно сменилась таким же животным страхом. Горло перехватило. Я не заплакала, не закричала – я заскулила. Только что он был готов не то, что ударить, – убить, но, наверное, у меня был такой жалкий вид, что парень замер, а в его лице я прочла охватившее его чувство бессилия и беспомощности. Он выпустил мой рукав из своих рук, развернулся и молча ушёл. Я стояла одна в своей мерзости у покосившегося заборчика, правда, потом разревелась. Боже мой! С тех пор прошла жизнь. Ребёнку, родившемуся у этой девочки, сейчас уже около сорока лет, у него, наверное, уже собственные взрослые дети, а моё хамство до сих пор со мной.

...

«Рукописи не горят» в прямом смысле – они все целы!

Жизнь каждого из нас начинается на территории сновидений, из которой мы выныриваем в мир яви. Искупавшись в мире проявленных образов, потрясающе настоящем, ошеломительно телесном, где смех и слёзы, горе и счастье так пронзительны, сознание снова уйдёт туда, на свою собственную территорию.

А сейчас в этом чудесном мире множественности мы обретаем опыт божественного единства. В нём и ты, и я, и вчера, и сегодня, вон на том самом месте видим постоянно меняющуюся, но всё ту же самую рябинку, а вон там всё тот же валун. В этом мире лучи солнца одинаково согревают и ласкают тело и ему, и ей, а мороз румянит моё лицо точно так же, как и твоё. Требуется просто захотеть, просто позволить себе понять и почувствовать того, кто рядом с тобой. Любить – значит переживать чужие переживания, как свои собственные. Любовь уже есть! Ею строится наш мир. Мы все уже объединены ею.

Когда-нибудь и я покину этот волшебный мир вибраций, который наполнил мои внутренние образы и сделали их такими телесными и независимыми от меня самой. В момент, когда я оставлю его, я пойму, что единственное, с чем невозможно расстаться никогда – «я есть». А все мои переживания тепла и холода, света и красок, радости и горя, счастья и разочарования – это и есть истинное богатство, за которым я пришла в мир, и только его я унесу с собой.

С возрастом всё сильнее ощущаешь мимолётность, кратковременность и невозвратность жизни. И только мир сновидений бережно хранит каждое её мгновенье.

Ничто не проходит никогда.

Всё есть всегда.

И сейчас, в это самое мгновение, маленькая девочка в коричневых шароварах впервые пробует на вкус запахи севера…

На вторую часть

Copyright© Людмила Белоусова

На главную